Догнать любовь

И в это время в ресторан зашел человек. Это был высокий мужчина лет тридцати. Он был одет в джинсы и легкую куртку. В руках он держал сверток.

– Простите, – произнес он по-немецки и тут же перешел на английский, – вот вы. Я принес вам это.

Английский у него был так себе, но мужчина вручил Новгородцевой сверток. Она растерянно повертела его в руке.

– Шлем?!

– Ja, ja! Helm! – обрадовался мужчина.

Алина растерянно произнесла:

– Но я не могу заплатить… у меня сейчас нет достаточно денег, чтобы купить такой шлем!

– Nein! Wenn Sie eine Goldmedaillу bekommen!

– Я не понимаю!

– Алина, господин говорит, что потом отдашь, когда чемпионкой станешь, – вмешалась Семенова. Она бесстрашно подошла к Новгородцевой, взяла ее под руку и отвела к столу.

– Извините, – обратилась Семенова к мужчине, – моя подруга очень перенервничала вчера. И у нее очень сложный год был. Она окончила школу, поступила в университет, переехала из одного города в другой. Поэтому вот так все получилось. Она вам деньги принесет сегодня.

Мужчина, судя по его виду, почти все понял.

– До свидания, – попрощался он со всеми и вышел из ресторана.

Семенова налила в чашку кофе и поставила ее перед Новгородцевой.

– Пей. И ешь. И перестань психовать. Наш тренер в своем репертуаре. Не обращай на него внимания.

– Он меня сожрет теперь. И так-то орал при каждом удобном случае.

– Давай все потом обсудим. Ты мне лучше скажи, кто этот мужик?

– Хозяин магазина.

– Ого! А как он узнал, что мы здесь живем? И с какой радости приволок сюда бесплатно шлем?

– Откуда я знаю? – всхлипнула Алина. Она опять собиралась заплакать.

– Перестань. Не реви. Все же разрешилось.

– А, – вдруг подняла голову Алина, – у него тетка такая приятная убирает. Наша, русская. Ну, во всяком случае, русский знает. Так вот, она спросила, где я живу. Я ответила, что у «мавров» каких-то.

– Да, здесь с таким названием только одна гостиница, – улыбнулась Семенова.

– Но почему принес? С какой стати? Надо обязательно деньги отдать.

– Отдадим. После тренировки сходим.

– Да… – Алина вздохнула и принялась за завтрак.

Никакие неприятности не смогли нарушить ее режим. Она опять ела яйца и овощи. Краем глаза она видела, как Ульянкин уселся за дальний столик и пил там чай. Все остальные завтракали в полном молчании.

Тренировка прошла нормально. Если, конечно, можно считать нормой грубые окрики Ульянкина. Народ морщился, но молчал. Все знали, что тренер успокоится сам по себе. Главное, не дать повода для «эскалации напряженности». Поэтому все старательно прыгали, бегали, качали пресс. Под конец Ульянкин устроил гонку на лыжероллерах. Глядя, как Алина надевает шлем, он громко сказал:

– Не забудь расплатиться.

Эта фраза так была сказана, что Новгородцева покраснела. Кровь ей бросилась в голову, и она бы наверняка ответила грубостью, если бы не Семенова.

– Тихо. Не реагируй. Ему только и надо, чтобы ты сорвалась. Вообще постарайся на сегодня оглохнуть. Ты же знаешь, у него такое – на сутки. Потом отойдет.

– Он не имеет права.

– Не имеет. Но ни ты, ни я, ни кто-то другой не пожалуется. Потому что у него – результаты. Наши результаты. Впрочем, это не обо мне. Я так, середнячок. Вообще непонятно, почему он меня к себе взял.

– Потенциал видит. У него звериная чуйка, – ответила Алина.

– Сомнительно это, – пожала плечами Семенова, – но допустим. А вообще-то он со строгостями слегка перебарщивает. Это просто не нарвался на решительного человека.

Дистанцию Алина пробежала лучше всех девушек. Под конец у нее почти не было дыхания и в глазах рябило. Но она сделала усилие и рванула вперед.

– Нормально, – процедил Ульянкин, – сойдет.

Алина даже глазом не моргнула. Сама она понимала, что пробежала отлично. И, если бы не нервы, которые тренер ей потрепал, может быть, пробежала бы еще быстрее. Настроение у нее улучшилось. Так бывало всегда, когда хорошо получалось то, что она так любила. «Отлично, дождусь сезона, прибавлю прыти и, глядишь, выйду на хорошие цифры. Мне, главное, в сборную попасть. А тогда я этого Ульянкина пошлю куда подальше», – думала она, стоя под душем.

– Ты там скоро? Пойдем в магазин. Деньги отдавать, – окликнула ее Семенова.

Деньги еще утром Алине перевела мать.

– Ну, теперь-то я деньги за шлем отдам! И еще на всякие мелочи останется! – воскликнула Алина.

– Мама тебя балует! – усмехнулась Семенова.

Они шли той же дорогой. Домики, цветы, мостик, мельница, речка. Потом были вокзал и скорый поезд, который с шипением отходил от перрона.

– Вот. Пришли, – сказала Семенова, указав на магазин. Двери были открыты, маркизы защищали витрины от яркого солнца.

– Так, надо вспомнить английские слова. Я, когда волнуюсь, забываю все. Но язык я хорошо учила. У меня пятерка была. Я понимала, что английский мне нужен! С немецким сложнее, но для этого есть словари, – рассмеялась Алина.

Семенова внимательно посмотрела на нее:

– А знаешь, ты отлично выглядишь! Как будто не было вчерашнего перелета, беготни по магазинам и утреннего скандала.

– Я показала лучший результат, – рассмеялась Новгородцева, – поэтому и выгляжу так.

– И, пожалуйста, не убирай волосы. Они у тебя красивые.