Догонялки

— Почему ты выплюнула вино, которым я с тобой поделился?

— Это церковное вино! Его нельзя пить! Я подумала…

Новый щелчок по ягодице. Я постепенно перешёл к ней за спину. Медики, при проведении уколов «внутримышечно», различают по три области на каждой ягодице. А я в этой ситуации вижу 18. Это важно, потому что удары не должны наноситься в одно и то же место. Простой щелчок вызывает короткий болезненный импульс, потом — прилив крови, ощущение жжения. Если попасть снова в то же самое место — восприятие будет другим. Несколько, даже лёгких ударов в одну точку, приведут к серьёзному разрыву кровеносных сосудов, подкожной или внутренней гематоме, длительным болям. А оно мне надо? Портить девочку я не хочу — только обучение подчинению. Подчинению мне.

— Тебе незачем думать. Господин — я. Я решаю. Тебе достаточно повиноваться. Освободи голову, выбрось сомнения, тревоги. Для тебя больше нет законов, правил, обычаев. Только один закон — моя воля. Для тебя больше нет страха, только один страх — расстроить меня. У тебя больше нет стыда, только один стыд — не исполнить слова моего. Только это — беда твоя. Только опечалить меня — твоё горе. Поняла?

— Но ведь…

Новый удар.

— Я спросил, ты не ответила. Это очень дурно с твоей стороны. Ты поняла?

— Д-да. Господин.

— Хорошо. Поднимись на колени.

А вот это моя ошибка. Чётче, Ванюша. Она сидела на пятках. После моей команды Трифена несколько замешкалась. И я автоматически стукнул её по косточке лодыжки. Девка взвыла. Ну, естественно — у меня удар по лодыжкам поставлен по воспоминаниям о Савушкиных приёмах. Но здесь же не палаческий застенок, а просто приведение к подчинению молоденькой девчонки! Зря я так. Но как сразу шустрее она стала двигаться!

— Раздвинь коленки. И пятки. Шире. Ещё. Ты удручающе непослушна. Ты опечалила меня. Мне снова придётся тебя наказать.

— Нет! Не надо, господин! Я сделаю!

Сесть в шпагат здесь мало кто может. Вот и у неё до пола остаётся ещё ладонь. Но уже хоть что-то. Видно, как дрожат от напряжения мышцы на внутренней стороне бёдер возле паха. Осторожно веду дрючок вверх от её коленки по этому дрожащему телу. Дрожащему от мышечного напряжения, от напряжения душевного, от напряжённого ожидания новой боли. Дрючок оставляет на смуглой нежной коже след — полоску церковного масла. Доходит до самых кудрявых волосиков. Осторожно касается завитушек, раздвигает их, сдвигаясь в середину, очерчивая контур женского тела, прикасаясь к чувствительной коже под волосами…

Трифена ахает, резко дёргается и просаживается назад. Нехорошо, неправильно девочка сделала. Такое, знаете ли, крайнее проявление несдержанности. Воспитанные девочки такого себе не позволяют.

Мягонько похлопываю её дрючком по бочку. Щёлкать уже не надо — взаимопонимание на уровне прикосновения уже достигнуто. Она снова поднимается на коленях, выдвигает свой тазобедренный вперёд и замирает. От напряжения у неё снова дрожат натянутые жилы на внутренних сторонах бёдер. Похоже, пока для неё это — предел.

Я обхожу её по кругу и снова возвращаюсь к лицу. С моим движением она вся подтягивается, отводит назад плечи, выпрямляет спину, поднимает голову. Хорошо, но мало, сделаем чуть лучше:

— Поставь ступни на пальцы. Подбери задницу. Втяни живот.

Как там, в «Служебном романе» сказано: «всё — в себя»? Но, вообще-то, правильно — так лучше. Но — не «всё».

— Подними свои сиськи. Я хочу, чтобы они торчали сильнее.

— Но… Господин, у меня же связаны руки! Я же не могу… Ай!

Точный, довольно сильный боковой щелчок исключительно по соску левой груди.

— Если я приказываю тебе — ты можешь. Ты сама не знаешь, что ты можешь. Но если я сказал, то ты — в состоянии сделать это. А если не делаешь — просто ленишься. Лень, по воле господа нашего — смертный грех. Он заслуживает наказания.

Симметрично — по соску правой. Ну вот, девушка несколько напрягла соответствующие группы мышц и… «обводы корпуса» стали ещё более…

Ванюша! Твою…! Не увлекайся! Сохраняй отрешённость и отстранённость. Как мозг в банке. В крепкой такой трёхлитровой банке с маринованными огурцами. В банке из пуленепробиваемого стекла и с закатанной «насмерть» бронированной крышкой. Быстренько меняем фокус внимания, потому что если «крышку снесёт», то вместо «мозговой отстранённости» пойдут «безмозговые действия». Я просто не сумею проконтролировать себя — всё будет слишком быстро и резко. А при её таком… положении… порву-поломаю, блин, чего-нибудь, нафиг! Когда кровь в организме приливает в… одно место, то в другом начинается кислородное голодание. В мозгах, например. Выключаются они.

Спокойно. Спа-а-акойненько. Где тут эта банка с елеем? Для переключения собственного внимания, для запаха, для смазки, для… Факеншит! Не надо о смазке! Лучше давай-ка поговорим о чём-нибудь умно-абстрактном…