Догонялки

Опять я лопухнулся. А ведь говорили мне мужики, да я отмахивался. Впёрся в эту печку, как в девку красную, ничего другого ни слышать, ни думать не хотел.

Глава 168

Кто из моих прежних соотечественников слышал термин: «осенняя поколка»?

Для многих охотничьих племён это — самое важное событие в году. С наступлением холодов масса разных копытных начинает откочёвывать. С летних пастбищ на зимние. В тундре Америки и Евразии собираются огромные стада диких оленей и двигаются к северной границе лесов. Южнее лесной полосы — массы бизонов по ту сторону Атлантики заполняют прерии, уходя к югу. Самое большое стадо парнокопытных — 200 миллионов голов.

В Великой степи косяки, прежде всего — лошадей-тарпанов, собираются вместе и тоже уходят. Одни — на север, прижимаясь к границе леса, другие — к югу. Есть ещё варианты, смотря по местной географии.

«Летит, летит степная кобылица
И мнёт ковыль».

— А почему — «летит»?

— Так осень же пришла! Вот все и полетели.

Идёт миграция огромных масс съедобного мяса. И на их пути всегда возникают маленькие сообщества всеядных обезьян-хомосапиенсов, старательно превращающих «мясо мигрирующее» в «мясо съеденное». Во всех узостях — на речных переправах, в речных долинах и оврагах, в горных проходах — охотники ждут дичь. Только это не охота в представлении моих современников — это промышленная заготовка мяса. На неё выходят не одиночные охотники-мужчины, а всем племенем. Пока мужчины режут этот «посланный богом» скот, женщины разделывают туши, снимают шкуры, рубят мясо, оттаскивают к кострам, на которых оно коптится… Удачная поколка позволяет племени сыто прожить зиму. Очень удачная — несколько веков.

Вот так прожило непрерывно четыре века на одном месте какое-то охотничье племя на территории нынешней Праги, над обрывистым берегом Влтавы. Уж очень удобный был здесь рельеф местности для организации загонной охоты. Раз за разом массы копытных приходили сами или сгонялись охотниками к этому обрыву. А внизу их уже ждали женщины с инструментом для добивания «прыгунов с трамплина» и разделки их тушек.

В лесной полосе таких массовых кочёвок копытных нет. Но есть аналог мигрирующего мяса степей и прерий — перелётные птицы. И снова — это не охота в понимании того же Тургенева:

«За четверть часа до захождения солнца, весной, вы входите в рощу, с ружьем, без собаки. Вы отыскиваете себе место где-нибудь подле опушки, оглядываетесь, осматриваете пистон, перемигиваетесь с товарищем. Четверть часа прошло. Солнце село, но в лесу еще светло; воздух чист и прозрачен; птицы болтливо лепечут; молодая трава блестит веселым блеском изумруда… Вы ждете. Внутренность леса постепенно темнеет; алый свет вечерней зари медленно скользит по корням и стволам деревьев, поднимается всё выше и выше, переходит от нижних, почти еще голых, веток к неподвижным, засыпающим верхушкам… Вот и самые верхушки потускнели; румяное небо синеет. Лесной запах усиливается, слегка повеяло теплой сыростью; влетевший ветер около вас замирает. Птицы засыпают — не все вдруг — по породам: вот затихли зяблики, через несколько мгновений малиновки, за ними овсянки. В лесу всё темней да темней. Деревья сливаются в большие чернеющие массы; на синем небе робко выступают первые звездочки. Все птицы спят. Горихвостки, маленькие дятли одни еще сонливо посвистывают… Вот и они умолкли. Еще раз прозвенел над вами звонкий голос пеночки; где-то печально прокричала иволга, соловей щелкнул в первый раз».

Тургенева — забыть напрочь. Вот совсем другое описание:

«При пролёте стаи над фортом непрерывно палили из пушек и ружей, фермеры сбивали птиц жердями, а рыбаки — вёслами. Стригальщики овец тыкали в пролетавших низко птиц ножницами, и даже собаки выбегали на возвышения, откуда прыгали в воздух и хватали птиц зубами».

Даже пулемёт был впервые изобретён для стрельбы по этим стаям.

Речь идёт об американском странствующем голубе. Численность популяции оценивается до начала 19 века — от 3 до 10 миллиардов птиц. Пролетающие стаи закрывали свет солнца, растягивались, при перелёте на новое место, на полтысячи километров. При посадке стаи в лесу на ночёвку под грузом птиц ломались деревья. Сила их крыльев была такова, что они пролетали за 6 часов 300–400 английских миль, по миле в минуту, вес одной стаи оценивался в полмиллиона тонн, а слой помёта, остававшийся на земле и строениях от пролетавших птиц, измерялся футами.

Это и имел в виду Аким, сказав: «Вот-вот гуси-лебеди полетят». Понятно, что птичьих стай такой численности, как у американцев, у нас тут нет. Но северные пернатые, прежде всего — серые гуси, собираются в стаи в несколько сотен, иногда — до тысячи, голов. Взять такую стаю, при весе отдельного экземпляра 3–5 кг… Какое там «побродить с ружьишком»! Массовые заготовки на зиму. Поколка.