Догоните Иноходцева!

Друзья оставили вещи с растениями там же, на лавочке, и начали отстреливаться от Волочаева и Коробейникова, а это были именно они. Снег для лепки снарядов был подходящий — липкий, подтаявший. Вскоре все четверо были сплошь в снежном крошеве. Варежки покрылись ледяными корками, шапки с куртками побелели, а ботинки насквозь промокли.

— Всё, хватит, — сказал Лёва, пытаясь отряхнуться. — Нам же цветы отнести надо. Им, между прочим, холодно. Они-то без шапок и без курток.

— На улице тоже деревья без шапок — и ничего, — возразил Коробейников.

— Тут другие, морозоустойчивые. А у нас южные, теплолюбивые.

— И чего Елена Анатольевна в кабинете морозоустойчивые растения не выращивает? — спросил Генка.

— Они в кабинете не выживут, им такая жизнь в тепле не подходит, — объяснил Валя.

— А прикольно было бы — заходишь в кабинет, а там ёлки и дубы…

— А осенью листопад…

— И ёлку бы на Новый год нарядили живую.

— Хватит болтать, пора отнести цветы в тепло.

— Пошли.

На следующий день весь класс обнаружил себя включённым в какой-то «Зелёный чат». Первое сообщение было таким: «Всем привет! Это Виола Фиолетовна. Как вам новые условия проживания?»

— Это что такое? — спросил Валя Лёвку. — Нам что, ещё и отчёты писать придётся?

Лёвка пожал плечами.

«Зелёный чат» постепенно наполнялся сообщениями.

Декабрист Бестужев: Ну так себе. По снегу и холоду несли. Очень похоже на ссылку в Сибирь.

Кактус Ёжик: А мне всё нравится! Очень хороший дом, тепло, светло, широкие подоконники, чудесные люди вокруг.

Алоэ Аладдин: Я не понял, Ёжик продаёт квартиру?

Кактус Ёжик: Нет, Алоэ Аладдин, Ёжик радуется жизни. Некоторым этого не понять!

Алоэ Аладдин: Да где уж нам!

Декабрист Бестужев: А у меня новые бутоны появились.

Фикус Филя: От меня два листа отвалилось. Это как-то чинится? Клей не предлагать.

Кактус Ёжик: Филя, попробуй скотчем!

Алоэ Аладдин: Ужас! Большая женщина оторвала мой лист и хочет им лечиться!

Кактус Ёжик: Алоэ Аладдин, хоть какая-то польза от тебя!

Каланхоэ Калинкино: Ёжик, а от тебя какая польза?

Кактус Ёжик: Каланхоэ Калинкино, вот воткну в тебя колючку, узнаешь!

Инжир Иннокентий: Вам не надоело собачиться?

Алоэ Аладдин: Мы только начали!

Каланхоэ Калинкино: И вообще, мы не собачимся, а цветочимся!

Виола Фиолетовна: А мне всё фиолетово!

Кактус Ёжик: Виола, попробуй снять розовые очки.

Оливия Маслинова: Я хочу на море!

Инжир Иннокентий: Оливия, не береди душу. Я тоже хочу…

Проверка, которой пугал заместитель по безопасности Елену Анатольевну, всё не приходила. Ребята общались в чате от имени своих новых зелёных питомцев, и всё вроде шло нормально. Только у Лёвки была проблема: на его дереве, Косте Кофейникове, начали чернеть листья. В чате Лёвка об этом не писал. Он вообще ничего не писал в чат. Зато старался согреть руками худой светлый стволик, на верхушке которого шапка крупных зелёных листьев медленно, но неумолимо превращалась в чёрное, словно обугленное, сено.

— Костя, ну ты чего, — шептал дереву Лёва, — ты даже не думай, хватит чернеть, мне тебя ещё в школу возвращать…

В ожидании худшего Лёвка ходил по цветочным магазинам в поисках похожего деревца. Но там, если и встречались кофейные деревья, то совсем маленькие, не выше двадцати сантиметров, и сидели в горшках по несколько штук.

Валя, заходя в гости и оценивая состояние Кости Кофейникова, сокрушался:

— Ишь ты, неженка бразильская… Замёрз он, наверное, пока мы в снежки играли. Или, может, по урокам биологии скучает. Ты бы ему почитал вслух учебник, может, он как-то взбодрился бы.

— А твой фикус чего не замёрз и не соскучился? — возражал Лёва, хотя и сам понимал, что всему виной, скорее всего, долгая переноска по холоду.

— А мой фикус, оказывается, не просто Филя, он Фикус Пофикус. Это у него по бабушке со стороны деда. Я сам только недавно выяснил.

— Трепло ты, Валька, — вздыхал Лёва. — Вот, как я в глаза Елене Анатольевне смотреть буду, если кофейное дерево загублю? Ему ведь несколько лет уже. В магазине сказали, лет семь или восемь.

— Может, у Севы совета спросим, ты же знаешь, как он во всём этом шарит.

— Давай.

Сева долго рассматривал на экране смартфона фотографии Кости Кофейникова, молча качал головой, потом сказал:

— Тут плохо видно, но вроде почки не чёрные, могут ещё раскрыться. А вот если и почки почернеют, то всё, хана Кофейникову.

— У него не только почки, у него и печень вполне зелёная, — пытался шутить Валя. — Ты лучше скажи, что с листьями делать.

— С листьями уже ничего не поделаешь.

— Может, покрасить?

— Издеваешься? — мрачно зыркнул на него Лёва.

— Накидываю идеи — это так называется.

— Я тебе накидаю, идейный, — грустно пообещал Лёва. — Даже купить не получается. Во всём городе нет больше такого дерева.

— Уникальный твой Кофейников, — согласился Валя.

— Следи за почками, — посоветовал Сева. — И смотри не заливай его.

В «Зелёном чате» вовсю кипела жизнь.