Договор

– Без сознания, но раны её не так серьёзны. Думаю, она сможет ковылять в арьергарде. Но тут дело в другом… Она беременна и должна скоро отложить яйцо, и это уже проблема… Пожалуй, этим объясняется то, что Эрруу выпустил их лишь тогда, когда стало ясно, что малой кровью не обойдётся…

Я обратился к дракону:

– Мы сделаем всё возможное, но пойми и ты нас – мы не можем здесь сидеть долго. Тебе нужна вода или еда? Думаю, мы сможем дать тебе немного обычной пищи. Также у нас есть целое поле, заваленное трупами.

– Благодарю тебя. Если можно, дай всего.

– Ответ истинного дракона! – Я рассмеялся и ощутил его эмоции: если бы дракон мог покраснеть, то он стал бы пунцового цвета.

Отвернувшись, я подтвердил свой приказ кивком.

Сзади раздался голос дракона:

– Ты не сказал, что потребуешь в качестве платы…

Не оборачиваясь, я сказал:

– Службы. Твоей и твоих потомков.

– Мы не будем рабами! Да я лучше увижу тысячу раз смерть своего сына, чем это! – Рык Кешруна отозвался многоголосым эхом в пещере.

– Я не говорил о рабстве. Я говорил о службе. Как насчёт статуса атар? В Доме?

– Нет!

– А мне? Служба лишь мне? До конца моей жизни?

Я почувствовал спиной, что дракон чуть сменил позу и задумался. Не поворачиваясь к нему, я ожидал ответа. Неожиданно шевельнулась драконица, и Кешрун выдохнул:

– Согласен.

– Что ж, да будет так, – прошептал я, глядя на развалины Ишакши.

Между далёкими руинами каменных строений вновь замелькали фигурки вражеских солдат. Рабы иллитидов скоро опять пойдут в атаку.

Дракон завозился, и я, обернувшись, увидел, что он поднял на длинной шее голову. Половина её была в ужасающем состоянии, но, даже будучи серьёзно ранен, Кешрун поражал своим величием и мощью. На его голове красовалась корона из загнутых рогов. Чешуйки на груди были размером с ладонь и набегали друг на друга, как у рыб. Дракон придвинулся ко мне вплотную. Его голос зарокотал, словно гром далёкой грозы:

– Приложи ладонь к моему сердцу и поклянись, что спасёшь Акрершт и моего сына!

Чешуя была твёрдой на ощупь и неожиданно тёплой. Я почувствовал, как в глубине огромного тела ритмично бьётся сердце.

– Клянусь, что сделаю всё, что будет в моих силах, для их спасения!

Мне показалось или действительно что-то неуловимо изменилось во мне?

– Ты поклялся – я услышал, – пророкотал дракон, склонив голову. – Дай мне свою ладонь – ритуал должен быть завершён.

Я сложил ладонь лодочкой и протянул её Кешруну. С видимым усилием он поднял лапу над моей рукой. С длинного полуметрового когтя сорвалась капля вязкой почти чёрной крови и упала мне на ладонь. Капля была настолько велика, что заполнила её до краёв.

– Пей!

Набравшись храбрости, я влил всё в рот, удивлённо отметив, что кровь не смочила мою руку и вообще вела себя как ртуть. Она тяжело ухнула в желудок и как будто там воспламенилась. На меня накатила слабость, и, чтобы не упасть, я оперся на рансер. Впрочем, слабость быстро прошла. Я перевёл взгляд на драконицу. Похоже, она уже очнулась и лишь притворялась бессознательной.

– Твоя драконица очнулась. Объясни ей суть нашего договора и моей клятвы.

Повернувшись, я направился к выходу из пещеры. Мимо меня пара жриц атретаса поволокла какой-то труп в сторону драконов. Иситес и отряд атар последовали за мной.

Подойдя к выдавленной в пепле звезде и посмотрев на город, я отметил, что между далёких каменных зданий вражеских солдат собралось уже довольно много. Среди них мелькали фигуры в расшитой золотом одежде – иллитиды наконец-то решили пойти с атакующими. Очевидно, они хотят прикрыть свою армию от магии. Может, думают, что я погиб? Или ранен? Глупцы… Богиня ясно дала понять, что не отпустит свою игрушку и разящий клинок в одном лице просто так…