Договор-2008

Есть, однако, и другие факторы. Фактор номер два. Дело в том, что социальный капитал бывает разным. Говорят о том, что бывает социальный капитал bonding и социальный капитал bridging. Социальный капитал bonding — огораживание. Это то, что внутри группы, это совсем не всегда плохо, на этом стоят многие полезные вещи, скажем, общества взаимного страхования, кредитные союзы, разные способы сотрудничества, где люди легко сотрудничают, потому что знают друг друга.

Но, конечно, для того, чтобы понимать, куда пойдет социальный капитал, важнее социальный капитал bridging, т. е. связанный с мостами, строительство мостов между разными. И я осмелюсь утверждать, что мосты можно строить как поперек реки, так и вдоль. Причем вдоль реки, заметьте, их строить легче: не надо ноги мочить, опоры ставить, водолазов вызывать. В жизни точно так же. Гораздо легче объединить интересы инвалидов Челябинска, Пскова, еще каких-то городов и создать организацию инвалидов на национальном уровне, которая будет чего-то говорить в Москве, чем построить мост между инвалидами Челябинска, бизнес-сообщества Челябинска, экспертным сообществом Челябинска, потому что они разные, на разном языке говорят.

В итоге у нас получается картина. Мосты построены вдоль реки. Москва не только порт пяти морей, Москва — это еще и город единственного моста, который, естественно, контролируется федеральной властью. Т.е группы между собой связаны единственным мостом, на котором стоит охрана.

Можно ли каким-то образом способствовать тому, чтобы мосты строили не вдоль реки, а поперек? Я думаю, да. Потому что есть такая вещь, как институализация недоверия. Я начну с обратного. Что такое институализация доверия? Это когда на центральной площади в некой азиатской столице стоит золотой памятник главе государства, чтобы было ясно, что безусловно есть одно лицо, которому можно доверять, и через него все решается. Приведу пример из жизни той же азиатской страны, почему здесь перестают работать нормальные механизмы решения вопросов. В 90-е гг. в этой стране действовало очень неплохое общество потребителей, действительно, хорошее. И однажды оно попыталось подать в суд на аэропорт, который двое суток продержал людей на полу, не отправляя рейсы. Знаете, что им ответили? Им ответили, что суд имени азиатского главы не может принять заявление на аэропорт имени того же азиатского главы, это неприлично. Поэтому институализация доверия дает такой результат.

А что такое институализация недоверия? Один бизнесмен хорошо сказал: «Ничто так не укрепляет веру в человека, как стопроцентная предоплата». Это правда. Если бы не было стопроцентной предоплаты, мы бы не имели сколько-нибудь сносной экономики 90-х гг., и ничего страшного в этом нет, в том, что существуют залоги, страховки, предоплаты. Вопрос только в том, что от 100 % нужно переходить к 80 %, к 50 %. Это и есть способ строительства мостов поперек реки. Это способ институализации недоверия, которое заявляется и получает инструменты гарантии, а потом эта гарантия начинает снижаться, и начинает строиться мост. Сначала нужно хотя бы перекинуть понтон в виде стопроцентной предоплаты.

Наконец, есть и третий фактор, который влияет на вектор накопления социального капитала. Давайте вспомним про недорасследованных. Очень сложно доверять чужим, когда можешь оказаться субъектом дополнительного расследования. Поэтому если в стране удается гармонизировать законодательство и те реальные правила, по которым живет страна, то, конечно, облегчается строительство мостов. Конечно, в этом случае радиусы доверия могут расшириться.

Я утверждаю, что в ближайшее десятилетие наступит оптимальный момент для решения вот этого самого вопроса. Знаете, почему? Потому что первое поколение собственников разного рода имущества, которое обрело это имущество в конце 80-х — начале 90-х гг., в ближайшее десятилетие будет решать вопрос наследования. Что они отдадут в наследство? У них есть реальный интерес, чтобы в наследство передать максимально легализованную собственность, потому что очень иначе многое потеряется по дороге.

К примеру, малый бизнес. Человек имел пекарню и хочет отдать ее сыну. Но сын не хочет заниматься благородным делом хлебопечения, хочет быть брокером на бирже. Казалось бы, продай пекарню, и он на бирже сделает фирму. Понимаете, какая штука, работа на этой пекарне тесно связана с персонифицированными отношениями: с санитарным врачом, милиционером, пожарным — а вот это-то как продать? В пакете? Говорят, менеджера можно поставить. Друзья, тогда очень скоро менеджер будет контролировать эту собственность, а роль собственника будет падать и падать.

Разумеется, эта проблема стоит не только для малого бизнеса. Я скажу, она стоит и для криминальных элементов. Потому что криминал начала 90-х гг., который потом пытался выйти в другие сферы жизни и легализоваться, что будет передавать в наследство своему сыну? Автомат образца 1992 г.? «На, сынок, иди, начинай все сначала?!»