Договор

Я выглянул наружу. Тролль разлёгся на солнцепёке и дрых. Рядом с ним валялся мой мешок, чуть в стороне я увидел и кирку. А потом заметил источник стрёкота, и в этот момент мне впервые за этот бесконечный день стало как-то не по себе. Детёныш трол­ля вертел в крошечных лапках мой теодолит и слюнявил его своими маленькими губами-лепесточками, которые и издавали стрёкот.

Маленький тролль был пока без ног. Он вырастал из живота своего родителя, из этих противных желтоватых складок, и был так же уродлив, но отвращения почему-то не вызывал. Скорей, любопытство. Впрочем, ри­сковать, наблюдая за игрой маленького чу­довища, мне не хотелось, и я отполз обрат­но в глубь штольни, где вновь лёг у дальней стенки. И уже приготовился снова заснуть, как вдруг послышался тонкий продолжитель­ный скрип.

Храп тотчас прекратился. Через несколь­ко секунд тролль снова заглянул в штольню.

- Гном, ты живой?

- Ха-ха, - ответил я.

- Гном, мне нужно тебя съесть.

- А где «пожалуйста»?

- Пожалуйста.

- Спасибо, я не заинтересован.

- Гно-ом, тварь ты такая! Мне нужно есть! у меня... у меня будет дитё!

Тут снова раздался тонкий скрип.

- Он так плачет? - спросил я, когда скрип прекратился.

- Просит есть.

Я немного помолчал, потом сказал:

- У тебя симпатичный малыш.

- Дитё не родится, если я не буду есть, - сказал тролль. - Оно сожрёт меня, не сможет никуда уйти, будет орать, люди и гномы при­дут на звук, дождутся новолуния и расколотят его на щебень.

- Да хоть все вы передохнете, мне-то что за беда?

- Все уже и передохли, - ответил тролль. - Кого-то вы, кого-то люди в пыль размололи, но большая часть - с голоду. Мы последние. Чтобы дитё родилось, мне нужно съесть гнома.

- Значит, тебе нужно сожрать гнома, чтобы вы выжили и могли дальше жрать гномов?

- Вы же убивали троллей, чтобы мы не мешали вам добывать золото.

- А зачем вы мешаете?

- Потому что после ваших приисков нам негде жить и нечего есть. Мы усваиваем толь­ко живое мясо, а после вас никакой живно­сти не остаётся.

- Вы же падаль жрёте.

- А что нам ещё жрать?

Если бы я не получил высшее образова­ние, то лишь рассмеялся бы в морду чудови­щу в ответ на все его обвинения. Но в ака­демии я посещал курс истории. Ровно те же претензии гномы предъявляли людям перед заключением мирного договора.

- Почему вы ничего не сказали? - спро­сил я.

- А вы разве слушали?

Я мог бы плюнуть в эту уродливую морду. Будьте уверены - я бы так и сделал, если бы не видел троллье дитё.

- Предлагаю заключить новый договор, - сказал я.

Это походило на изощрённое циничное самоубийство. В моём мобильнике закончил­ся заряд, да и связи не было никакой. О том, чтобы тролль донёс меня до прииска, и речи быть не могло: его бы расстреляли из танка. Я мог вызвать спасателей лишь одним спо­собом. У входа в штольню валялись старые покрышки - видимо, ими подростки блоки­ровали автоматическую дверь. Эти покрыш­ки мы, с грехом пополам, и подожгли. Когда в небо взвился жирный чёрный столб дыма, который наверняка должны были увидеть спасательные службы с прииска, тролль и его дитё откусили у меня обе ноги.

Вы видите, что я выжил - спасатели по­доспели вовремя. Новая золотая жила, ко­торую я подарил своей невесте, до сих пор даёт прибыль. С тех пор я открыл два пла­тиновых месторождения и три бассейна с редкоземельными металлами и основал самый крупный металлургический концерн в мире. Но каждый год в это время я при­езжаю к старой штольне, чтобы тролль, и его подросшее дитё, а потом и его собственное дитё, и дитё его дитя, могли откусить у меня по ноге, потому что троллям, чтобы родиться, нужно живое мясо гнома. В свою очередь, ни один из троллей не может причинять вред ни гномам, ни людям.

Я не вправе требовать, чтобы вы, дети, и внуки, и правнуки мои, поступали так же. Но гордость всей моей жизни - это договор с троллем.