Договор

Звёзды быстро гасли, небо светлело, и вскоре за спиной я услышал топот исполинских ног: тролль, ненадолго обездвиженный отсутствием ультрафиолета, отмер, и теперь стремительно меня нагонял. Увидев вход под землю, я ещё издалека проорал пароль на языке эза’р, и буквально нырнул в едва приоткрывшуюся автоматическую дверь. Створ за моей спиной закрыться не успел: тролль засунул в щель лапы и вырвал дверь из паза. Но шлюз как раз для таких случаев был сделан глубоким, и солнечный свет не проникал в него больше, чем на длину лапы тролля.

— Еда! Вернись! Вернись, хуже будет.

— Размечтался, — ответил я.

Тролль всунул морду внутрь.

— Сделка есть сделка! — прорычал он.

— Какая сделка?

— Я сказал, что расскажу о золоте, прежде чем попробую тебя на вкус. Ты потребовал рассказать, и получил ответ. Твоя очередь исполнить договор!

Возможно, человеку это и покажется странным, но слова тролля не противоречили истине. Я потребовал исполнить обещание — он его исполнил. Если он меня не съест, будет считаться, что он сказал неправду. Ложь и неисполнение договора накладывает проклятие на солгавшего и обманутого.

— Я исполню договор, — сказал я. — Только отдай лопату.

Морда тролля убралась, и тотчас к моим ногам упала лопата, видавший виды приисковый железный заступ, с крепким древком и изрядно сточенным штыком. Инструмент, которым я собирался исполнить договор.

Прежде чем сделать это, я стянул с себя рубаху и разорвал её на ленты. Потом выдернул из штанов ремень, перетянул левую ногу ниже колена, а конец его зажал во рту. Взял лопату и несколько раз плавно поднял и опустил её, прицеливаясь.

— Что ты там делаешь? — тролль вновь сунул морду в штольню.

Именно в этот момент я рубанул по ступне.

Описывать ту боль, что я испытал, бессмысленно. Вы не хотите, да и не должны этого испытывать, вот и всё. После удара я тут же упал и заорал, прижимая к себе покалеченную ногу. Тролль, похабно ухмыляясь, смотрел, как я истекаю кровью.

— Пшёл вон, тварь, — проорал я, изнемогая.

— Договор, — напомнил он.

Я схватил обрубок ступни и швырнул ему в морду. Тролль не стал уворачиваться. Уродливая башка будто вывернулась наизнанку — так широко распахнулись лепестки его пасти — и он на лету поймал часть моей ноги и с глубоким хлюпом проглотил её.

Меня не вырвало. Напротив, я даже очнулся, взял себя в руки, и громко ругаясь на испанском и английском, начал бинтовать рану.

— Чего ты ждёшь? — спросил я тролля, когда кровь, наконец, остановилась.

— Договор!

— Я всё исполнил, кретин тупоголовый! Речь шла о том, чтобы попробовать меня на вкус. Ты попробовал. Понравилось?

— Э… — тролль на мгновение закатил глаза, обдумывая мой ответ, а когда до него дошло, что попробовать на вкус вовсе не значит сожрать полностью, тоже выругался.

— Всё, столовая закрыта, можешь проваливать, — сказал я.

— Я могу тебя достать, — сказал он.

— Добро пожаловать. Я с удовольствием раскрошу тебя на мелкие кусочки и добавлю в бетонный раствор. Вечером меня хватятся и организуют поиски, а когда найдут ещё и тебя — в лучшем случае посадят в клетку и будут показывать в музее антропологии. Где лежит золото, мне теперь известно, нога через год новая вырастет, так что я в любом случае выиграл.

— Ты невкусный, — ответил тролль обиженно.

— Выплюнь тогда, — пожал я плечами.

Тролль помотал головой. Снаружи донёсся какой-то шорох, и морда его снова исчезла. Я же отполз к дальней стенке шлюза, на всякий случай слился с ней и закрыл глаза.

В забытьи, судя по свету от входа, я провалялся почти три часа. Нога тупо ныла, бинты изрядно намокли. Снаружи слышался громкий храп тролля, к которому примешивался странный стрекочущий звук. Неужели вертолёт?

Искать меня, конечно, будут. Кредит на образование руководству компании выплачивать ещё лет десять, если не женюсь. Терять специалиста им невыгодно. Но я не думал, что спасательная операция начнётся раньше, чем стемнеет. Превозмогая страх и боль, я пополз глянуть, что такое там стрекочет.

Чем ближе становился источник звука, тем яснее было, что это не вертолёт. Стрёкот был неравномерный, неритмичный, будто трещотка на реечном домкрате — то долго крутят, то по одному зубчику, то по два.

Я выглянул наружу. Тролль разлёгся на солнцепёке и дрых. Рядом с ним валялся мой мешок, чуть в стороне я увидел и кирку. А потом заметил источник стрёкота, и тут мне действительно стало не по себе.

Детёныш тролля вертел в крошечных лапках мой теодолит, и слюнявил его своими маленькими губами-лепесточками, которые и издавали стрёкот.

Маленький тролль был пока без ног. Он вырастал из живота своего родителя, из этих противных желтоватых складок, и был так же уродлив, но отвращения почему-то не вызывал. Скорей, любопытство. Впрочем, рисковать, наблюдая за игрой маленького чудовища, мне не хотелось, и я отполз обратно вглубь штольни, где вновь лёг у дальней стенки. И уже приготовился снова заснуть, как вдруг послышался тонкий продолжительный скрип.

Храп тотчас прекратился. Через несколько секунд тролль снова заглянул в штольню.

— Гном, ты живой?

— Ха-ха, — ответил я.

— Гном, мне нужно тебя съесть.