Договорились. Часть 2

Полина затихла надолго, не всхлипывала, зато шмыгала носом и дышала как при ходьбе. На фоне шумела улица. Карина слушала ее молчание, не зная, как утешить. Совесть медленно отравляла кровь. Зайкин печатал.

— О! — голос в трубке ожил. — Написал.

Звонок завершили короткие гудки. Девушка с недоумением глянула на парня.

— А то реально заявление на розыск подаст. Разоблачат нас, — пожал он плечами.

Карина выдохнула и подняла с пола лифчик, на который наступила. От былого желания ничего не осталось. В синих глазах читалось омерзение.

— Чувствую себя подонком, — Зайкин прочесал «ежик» на голове.

Их ощущения совпадали. Сквозь тюль в комнату вливался день. Песчинки парили в лучах, доказывая, что пустота никогда, на самом деле, не бывает пустой. Просто многое не подмечается глазом. Девушка рухнула на диван. Бессилие так и осталось, лишь поменяло основание.

— Пойду, поговорю с ней.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Карина слышала его голос приглушенно. Специально не разбирала слова, хотя могла бы, если б прислушалась. Не хотела встревать, это все-таки были не ее отношения.

Пока Зайкин успокаивал сестренку, она вернулась к тому, зачем они пришли в родительскую квартиру, и сама выбрала мамины полусапожки на бежевой платформе из рифленой резины. Затем примерила образ на вечер. Выглядела не столько некрасиво, сколько нелепо, как угодившая в водоворот времени и выплывшая не в том месте попаданка из прошлого. Широкая и низкая юбка укорачивала рост. Пышная кофта делала все тело бесформенным. Уплотнившиеся под блузкой плечи искажали пропорции. Карина долго смотрела на себя в зеркало, которое висело на дверце шкафа с внутренней стороны, привыкала к новому виду, искала в себе материнские черты, но почти не находила.

Вертя зеркало, будто ракурс мог придать улучшенный эффект ее отражению, как автофильтр в телефоне, девушка заметила, как что-то блеснуло внутри выдвинувшегося ящика, где мать хранила белье. Ей как раз не хватало плотных колготок для совершенного образа. Она полезла туда и обнаружила среди хлопковых трусов файлик с бумагами.

Карина взяла его и развернула. Первым увидела наименование документа заглавными буквами «Свидетельство о смерти» и нахмурилась. Прочла весь текст три раза, поняла, что некая Дармоедова Милана Анатольевна умерла в день ее, Карины, рождения. Четко в тот же день, в тот же год.

— Что это? — пристроился Зайкин сбоку.

— Сама не знаю, — девушка для чего-то перевернула лист, будто искала потайную надпись для своих, которая бы раскрыла весь секрет.

Помимо свидетельства о смерти в файле оказалось свидетельство о регистрации брака родителей, датированное еще восьмидесятыми. Карина совсем опешила. Она думала, что стала причиной их союза, позднего и, скорее, вынужденного. Обоим было уже за тридцать, когда первая дочь родилась. То есть Карина была уверена, что является первенцем. Теперь появилась, точнее, была какая-то Милана. Девушка вычла дату рождения из даты смерти и насчитала всего двенадцать лет.

— Прикинь, у меня, кажись, сестра была старшая, — пробормотала она в полуосознанном состоянии.

— Хм, умерла в твой день рождения, — заметил вслух Зайкин. — Ты уверена, что… сестра?

Карие глаза напоролись на синие неожиданно, как будто прятались и их обличили. Карина испугалась этого вопроса и опять посмотрела на свидетельство. Новая информация не хотела укладываться в голове. Там и места такому не было. Однозначно родители от них с Полиной что-то скрывали. Стоило во всем разобраться. Девушка решила, что позвонит пригласит мать отужинать наедине и расспросит обо всем.

Документы она положила обратно в ящик и сложила одежду примерно такими же кучками, как было до их с Зайкиным вторжения, не особо заморачиваясь, заподозрит ли мать что-то неладное.

— Неужели тебе не любопытно? — спросил Зайкин, закрыв вторую створку шкафа.

— Любопытно. Но пока ничего не понятно. Спрошу у мамы.

Из квартиры она вышла задумчивой. Зайкин нес пакет с одолженными вещами и не пытался отвлекать девушку от собственных мыслей. Только в салоне авто перед тем, как стартовать, спросил:

— А ты придумала, во что меня оденешь?

Карина быстро переключилась на новые мысли.

— Смотри, у нас не так много времени. Я после универа с Полиной должен увидеться. Еще раз ей все объяснить.

Девушка нахмурилась, но ничего не сказала. Не знала, что говорить.

Хэтчбек поехал обратно в сторону университета. Первая пара уже прошла. И перемена заканчивалась. Следующей шел французский. Злое лицо Жерара в лифте отторгало. Вспомнив его, девушка испытала отвращение. К самой себе за то, что позволяла ему пытать себя в постели. Он казался таким противным. Ни один мембер бы с ним не сравнился. Сама не понимала, откуда бралась в ней такая ненависть, ведь раньше спокойно ему отдавалась.

— Опять опоздали, — заметила Карина с надеждой, глядя на часы в смартфоне Зайкина — с начала пары прошла минута.

Жерар обычно приходил позже. Они вполне могли успеть, но ей очень хотелось опоздать.

— Может, теперь поедем тебя наряжать? — она улыбнулась и засияла надеждой.

Зайкин мотнул головой, усмехаясь.