Договорились. Часть 2

Сестренка съела последнее предложение всхлипыванием. Карина заела зависть ревностью.

— Ему реально было интересно, чем я живу и о чем думаю. А не только, какие оценки получаю, или в каком конкурсе участвую. Он всегда в машине включал музыку, которая мне нравится. Запомнил один раз, и дальше уже не спрашивал. Смотрел со мной клипы Линдси. И обсуждал моих тупых одноклассниц. И выслушивал все жалобы на училок. И на родителей тоже.

Снова разразились рыдания. Карина улыбнулась, поймав себя на мысли, как мало Полине оказалось нужно для любви. И вовсе не то, о чем она постоянно твердила. Девушка даже обрадовалась, что сестренка теперь размышляла по-другому. И благодарила Зайкина за то, что их обеих научил любить.

— Поль, я понимаю, тебе паршиво сейчас. И любые слова тут не помогут. Вообще, это всегда наивно и тупо говорить человеку забыть то, что для него важно. Но жить дальше тоже надо. Да, без него, да, с болью, — Карина еще никогда не испытывала к себе такого сильного омерзения, как сейчас, ведь по сути уговаривала Полину терпеть и смириться с собственным несчастьем, чтобы она могла без зазрений совести наслаждаться своим. — Тебе повезло, что ты сразу хорошего встретила. Многие с первого раза попадают на мудаков. Потом долгое время… не верят, что немудаки существуют. А они, видишь, существуют. И Кирилл твой такой не единственный.

— Заладила, — раздражилась Полина. — Меня остальные сейчас не волнуют. Мне он нужен. Это тебе все равно, чей член в тебя входит, а мне важна личность. Да что я тебе объясняю? Вот полюби сначала, а потом жизни учи.

Услышав короткие гудки, Карина отбросила телефон в сердцах. Тот стукнулся о стену и рухнул экраном вниз на покрывало. Слова сестренки ее задели, вонзились шипами в старую язву. Теперь и Полина ее упрекала. «И куда ты катишься?» — задавалась девушка вопросом, Риторическим, но хотела бы знать на него четкий ответ.

Когда надоело лежать без дела и квасить по десятому разу пережитые чувства, Карина начала собираться к походу в бар. В своей квартире в мамином наряде она почувствовала себя еще хуже, потому что сильно контрастировала со средой. А в пафосном клубе все обещало быть совсем гламурным. «И как он планирует пройти фейс-контроль?» — настроилась она скептически и даже обрадовалась этой возможности, что их навсего не впустят, и придется разойтись по домам. Эксперименту придет конец, потому что представления Зайкина об идеальном мире обязательно должны разбиться о реальную жизнь.

Обувшись в несуразные ботинки на плоской подошве, Карина в последний раз посмотрелась в зеркало. К этому образу ей больше шла авоська из рыбьей сети, а не модный кожаный клатч с жемчужной застежкой, который только добавлял ей нелепости. Но вещи в чем-то надо было носить, поэтому она плюнула и вышла.

Карина прибежала предпоследней и не успела поздороваться, как Зайкин притянул ее к себе и поцеловал демонстративно в губы. У друзей выпали челюсти. Всю ту минуту, пока они целовались, Игнатьева, Гога и Варданян стояли с открытыми ртами. Карина от неловкости и неожиданности забыла закрыть глаза и видела общее удивление, а потом сладость поцелуя ее все-таки увлекла, и веки опустились сами собой.

Едва Зайкин от нее отлип, прилипла Игнатьева, встряхнула за плечи, давила взглядом лицо.

— Скажи честно, чем он тебя шантажирует? Силу применял?

— За кого вы меня принимаете? — рассмеялся Зайкин, которого Игнатьева грубо отпихнула в сторону, тот аж пошатнулся.

Справа от Карины возник Гога и тоже заглянул в глаза.

— Не бойся, Кар, мы тебя в обиду не дадим.

Девушка смотрела ошеломленно только первую секунду, потом губы начали выдавливать улыбку против воли. С другого бока встал Варданян и заботливо положил руку на плечо.

— Кар, подмигни два раза, если он тебя принудил. Мы с ним быстро разделаемся.

Увидев, как Зайкин закатывает глаза, она прыснула и накрыла лицо ладонями. Все трое звучали серьезно.

— Это смех жертвы стокгольмского синдрома, — заключила Игнатьева. — Я много о таком читала.

Большой и плоской ладонью Зайкин стукнул себя по лбу, а Карина посмеивалась.

— Ну, для стокгольмского синдрома слишком мало времени прошло. Тут явно что-то другое, — парировал Гога. — Захват в заложники. Жесткий компромат. Или…

Все трое развернули лица к Карине и выпучили глаза. Девушка расхохоталась. И от забавности их реакции, и от неловкости.

— Да, я влюбилась.

— Но как?! — не верила Игнатьева, осматривая фигуру Карины с подозрением.

— Чудеса, — ответил Зайкин — пояснения больше не требовались.

— И давно вы?.. — Гога повел указательным пальцем из стороны в сторону, указывая то на парня, то на девушку.

Карина краснела, потому молчала, решила дать Зайкину насладиться триумфом, не вмешиваясь. Тот глянул на часы и ответил честно:

— Уже двенадцать часов пятьдесят три минуты.

Остальные рассмеялись, и Карина самой первой.

— Понятно, почему вас не было сегодня, — протянул догадавшийся Гога, как сыщик, раскрывший «глухое» дело.

— А че так долго тянули-то? — Игнатьева по привычке возмущалась, адресуя вопрос Карине.