Договорились. Часть 2

— Ты с ней переспал тогда? С Линой. За мяч для Варда.

Зашуганные карие глаза пробежались по его профилю и убежали к помпезному зданию на углу, который они быстро проехали. Зайкин скорчил рожу, будто сама мысль вызывала в нем отвращение.

— Нет, конечно.

Отлегло. Карина уткнулась лбом в стекло и задышала свободнее.

— А помада откуда?

— Ну, она приставать пыталась, — он повел плечами, сбрасывал мурашки. — За этот мяч я просто обещал с ней поговорить, то есть выслушать. Спокойно выслушать все, что она захочет сказать.

Карина приподняла бровь и с вопросом посмотрела на Зайкина, ждала пояснений. Но он опять замолчал и отвлекся на дорогу, чуть не пропустил съезд с шоссе. В магазинчике по пути парень купил «Швепс» и «Эмэндэмс» зачем-то.

Кладбище было огорожено красивым забором, черным, вычурным, и больше походило на лесистый парк. Арочные ворота обвивались плющом. У входа стояли клумбы, уже опустевшие к зиме. Главная дорожка из красного гравия вела вглубь. Памятники, заборчики и кресты виднелись сразу от парадного въезда.

Они свернули направо и пошли по тропинке, держась за руки. Зайкин чуть шатался на каждом шаге. Ботинками сбивал гравий и распылял его в сторону. Карина каблуками утопала в рыхлой почве, потому шли небыстро.

— Я просто даже не знаю, с чего начать, — начал парень сдавленным голосом.

Девушка посмотрела на его профиль, опять увидела слезливые глаза. Это точно не могла быть аллергическая реакция. Он прятал взгляд, старался идти чуть впереди, чтобы она не могла видеть его лица. Жевал губы. То крепче сжимал ее пальцы, то почти распускал ладонь, но всегда подхватывал кончики.

— Я помню твое самое первое сообщение в мессенджере. Примерно год назад, — решила помочь ему Карина. — Ты писал, что хоронишь друга. Сегодня дата его смерти?

— Да, точно.

— Прости, что тогда не ответила. Я его не видела. То есть… — стыд сбил ее на пару секунд. — Я принципиально не хотела их читать. Читала только уведомления. Это пропустила как-то. Недавно только перечитала.

— Я понял, — без обиды ответил Зайкин. — Неважно уже. Он в коме лежал несколько месяцев. По сути, умер гораздо раньше. Летом.

Голова его опустилась, почти упала на грудь, болталась, как подвешенная боксерская груша. Почти оголевшие ветви деревьев сгущались над ними по мере продвижения. Кустарники сбоку выпячивали иглы. Будь тропинка уже, царапали бы кожу, но места хватало вполне, чтобы двоим идти рядом.

— Это был твой лучший друг?

— Ну, да. Лучше, по крайней мере, еще не было, — парень обернулся и улыбнулся с грустинкой в глазах. — Мы с ним на самообороне сдруганились, хотя до этого учились в параллельных классах, но не особо общались.

Парень резко остановился и свернул с дорожки, двинулся между могилами. Тропинки там были уже естественные, протоптанные людьми. Трава терлась об икры, оставляла мокрые и грязные следы на колготках. Карина каждый раз неприятно ежилась. Наконец, они остановились у одного из памятников.

На надгробии было фото веселого парня, коротко стриженного, кареглазого, с волевым подбородком. Мускулы выпирали из-под свитшота. Круглое лицо широко улыбалось. Фотография казалась свежей, хотя искусственные цветы на могилке уже сильно потрепались. Новых еще не было. Девушка поняла, что они сегодня первые.

Зайкин вместо букета вытащил из рюкзака три лимонада и шоколадное драже. Вскрыл все упаковки и поставил прямо на бугорок могилы. Одну бутылку протянул Карине, вторую оставил себе.

— Будешь?

Она не посмела отказаться, хотя газировку не любила. Они чокнулись, приложив горлышки своих «Швепсов» к третьему и выпили.

Зайкин сидел на корточках, смотрел на фотографию, прищурившись, сдерживал слезы. Подбородок напрягся и сморщился. Рот он плотно сжал. Жидкость в бутылке под нажимом его пальцев то поднималась, то опускалась.

Карина стояла с другой стороны могилы и не знала, что сказать. Решила, что молчание лучшее, что она может сделать. Это было ее единственным умением — слушать. И она слушала. Завывание ветра. Шелест безлиственных крон. Гудение автомобилей вдалеке. То, как он шмыгал носом. И то, как беззвучно плакал.

Не сдержавшись, она подошла к нему, присела рядом и погладила по спине, положа голову ему на плечо. Хотелось через кожу впитать его боль. Зайкин поднялся и зажмурился. Девушка обхватила его талию и прижалась сзади.

— Он единоборствами увлекался. Защищал меня всегда. Самым сильным был в школе, его побаивались. А меня считали геем. Поначалу дразнили, а потом он стал за меня заступаться, все само собой на нет сошло, — парень усмехнулся и положил свою руку поверх ее. — Все удивились, когда я начал встречаться с Линой, а он так и был один. Хотя поклонницы за ним толпами бегали. Я тоже этого не понимал. У нас с ним чисто пацанские отношения были. Ну, знаешь, в приставку поиграть, мяч погонять, спарринг понарошку устроить. Девчонок обсудить.

Карина приложила ухо к его спине между лопатками. Там внутри мерно билось сердце, такое живое и настоящее. Оно казалось большим и вместительным.

— А на выпускном он признался мне в любви, — Зайкин вздохнул.