Договорились. Часть 2

Карина отпрянула, хотя за высокими плечами все равно не могла видеть его лица.

— Собирался уехать в Европу. Типа, тут все равно ловить нечего. Ну, и попросил о поцелуе на прощание. Я не смог ему отказать. Все-таки мы столько лет дружили. И это…

— Какие зайки! — прервал их громкий баритон сбоку.

Из кустов мимо оградок метрах в пятидесяти шагали пятеро парней. Первым шел самый длинный и худой. За ним качались в стороны плечи пошире и руки потолще. Зайкин весь оброс злобой. Ярость набухала в жилах. Он развернулся к ним, спрятав за спиной Карину. Она выглядывала осторожно, изучала шаткие фигуры.

Первый, бледный и тонкий, носил глубокие мешки под глазами. Красные веки обрамляли желтоватые ресницы. Сами глаза казались чересчур влажными. Опьянение их мутило. К полудню он успел напиться вдрызг. Остальные были в похожем состоянии.

Карина узнала в нем черты лица Лины. Такие же аристократические, правильные и недобрые.

Не успела девушка разглядеть остальных, как Зайкин всучил ей свои часы.

— Беги. Моя охрана тебя найдет.

У нее глаза чуть не выпали.

— Что? Зачем? Куда? — девушка крепче вцепилась в его руки.

— Беги, говорю. Не видишь, они бухие? И все до единого ублюдки, — он говорил очень настойчиво, выжимал каждое слово и буквально въедался взглядом в ее растерянное лицо.

Синий раскалился от напряжения. Карине стало страшно, но пугали не ублюдки, а он. Она отчаянно завертела головой и крепче сжала его руку.

— Зай, ну, зачем сразу оскорблять? — ухмылялся первый. — Мы тебя заждались, между прочим.

В качестве доказательства своей неопасности он поднял руки. В одной держал бутылку виски, в другой — сигарету. Парни выстроились с ним в ряд. Все были того же возраста и социального статуса. Дорого одетые, но неряшливые, пьяные, с некрасивыми гримасами. Оглядывали ее нехорошими ухмылками.

— Телку свою прячешь? — первый вонзил в Карину желтые глаза, она ответила презрением, взгляд не стала уводить, хотя смотреть на него было противно.

— Моя охрана будет здесь через пару минут. Че вам надо? — Зайкин вышел вперед, чтобы загородить собой Карину, руками не давал ей выходить за пределы своей спины.

— Как раз успею кончить, — желтоглазый подмигнул девушке.

Она почувствовала, как по телу Зайкина пробежала ярость. Чтобы не дать ему кинуться первым, Карина фыркнула и выговорила с омерзением:

— Остальные полторы минуты че делать будем?

Парни заржали. Зайкин сперва усмехнулся, только потом опешил и глянул на нее с осуждением — впервые она видела такое в его глазах. Это был страх, иррациональный, естественный, проистекающий из желания ее защитить.

— Дерзкая, — заметил один из свиты, у которого вместо подбородка были две тонкие складки.

Желтоглазый шагнул было вперед. Зайкин вмиг раскрыл перочинный нож с характерным металлическим щелчком.

— Только попробуй, сука.

Карина чуть не подавилась страхом и схватила его за руку у локтя.

— Воу, воу, спокойно, Зай, — первый отошел на два шага назад. Сквозь алкоголь в желтых глазах просочилась опаска. — Мы просто… поговорить… хотели.

Они смотрели друг на друга упрямо. На десять секунд воздух кристаллизовался. Даже пьяные фигуры замерли. Лишь глаза бегали по кругу. Все осматривали друг друга. Карина не чувствовала собственных ног, впрочем, ничего в себе не чувствовала. Только пульсирующий жар ненависти, неизвестно откуда взявшейся.

— Заебали, — процедил Зайкин. — Не хочу я с вами разговаривать.

— Ну, тише, тише, — желтоглазый медленно махал рукой, как опахалом. — Мы ж с миром пришли. Пошутили просто. Как в старые добрые.

Карина нахмурилась. Поняла уже, что все пятеро учились с ним в школе. И, видимо, как-то все их судьбы переплелись на том выпускном.

— Нихуя не старые и не добрые, — огрызался Зайкин, держа нож наготове. — Че надо от меня еще?

— Прощение, — выдохнул желтоглазый и глотнул из горла. Непропорционально здоровый кадык задвигался на хилой шее. — Лине нужно твое прощение.

Зайкин хмыкнул в сторону.

— А у Олега она его попросить не хочет? Он, даже если бы хотел, уже никак не сможет ее простить. Это ее не мучает?

Тот опустил голову и закивал. Сделал еще глоток и выдохнул.

— Ты не понимаешь, она на наркоту подсела. У нее из-за тебя крыша едет.

Карина слушала и не верила. Лина вела себя не всегда адекватно, может быть, но выглядела совсем иначе, создавала впечатление успешной и самоуверенной девушки. Только пространный взгляд немного смущал.

— Я здесь причем? — Зайкин звучал хладнокровно. — Меня вообще не ебет, что с ней будет.

Карина от него не ожидала, но понимала, что такое ненависть. Она испытывала сопоставимую злость к Луковскому, который ее унизил. В минуты накрывавшего гнева желала ему самой лихой смерти и даже упивалась этим чувством. Оно было гораздо сильнее любви, потому что проще. На ненависть требовалась гораздо меньше ресурсов. Она как будто всегда в ней была в избытке, а любовь приходилось вырабатывать.

— Один передоз у нее уже был, еле откачали, — желтоглазый провел ладонью по лицу и выдавил жалостливо. — Это ведь не особо ее вина…

— Скорее, не только ее, — Зайкин оглядел всех пятерых. — А вы даже прощения не просите.