Договорились. Часть 2

— А как ты какался в детстве, уу! — вступил отец, отмахиваясь от кошмарных воспоминаний рукавицей. — Благо, мы это пережили. Вместе.

Он взял жену за руку. Они посмотрели друг на друга с нежностью и молча закивали.

— Ничто так не укрепляет союз мужчины и женщины, как общий враг в лице мелкого засранца, — проговорил Федор и сделал многозначительную паузу, чтобы все насладились драматичностью момента.

Карину распирало расхохотаться в голос, но она плотно прижала ладонь ко рту, чтобы не дать ему раскрыться. Зайкин сверлил обиженным взглядом родителей по очереди, пока жевал, а потом с ехидством произнес:

— Я вам просто заранее за все шуточки отомстил.

— Ох, нам этого запаса еще лет на десять хватит, — усмехнулась Нина и чмокнула губами в его сторону.

Парень резко дернул головой, якобы уворачиваясь от воздушного поцелуя. Мать следом послала еще три. И отец вдобавок парочку. От такой массовой атаки Зайкин уже не смог скрыться и заулыбался, прочесав волосы от смущения.

— Вот съеду от вас, помрете от скуки раньше, чем с голоду, — буркнул он шутливо.

Карина смотрела на него с любопытством и завистью, одновременно испытывая веселость и грусть. В ее семье невозможно было представить такой сценки, такого разговора и таких шуточек. Обиды и усталость друг от друга ее родные не изображали, а испытывали, при этом тщательно пытаясь это скрыть. Но злость все равно проявлялась в раздраженном тоне, хмуром отведенном взгляде или небрежном взмахе руки. Определенно здесь ей нравилось больше, чем дома. И дело было не только в модном интерьере, красивой посуде и обилии блюд на столе. Зайкины подкупали своей открытостью, самоиронией и свободой. Крепость семьи выражалась в уверенности каждого в себе и своих близких. Шутки все понимали одинаково и подыгрывали друг другу, не боясь попасть не туда и задеть больное. Возможно, потому и больных мест у Зайкина почти не было. Он знал, что дома его ждут любящие родители, которые примут его любым: смешным, надутым или больным, и весь мир представлял таким же, не боясь осуждения. В этом была его сила и привлекательность.

За ужином Нина делилась рабочими проблемами, которые даже Карина выслушивала с интересом. Муж и сын активно их обсуждали, сразу предлагая решения, а не размусоливая причины и следствия. Речь шла о рисках на миллионы рублей, запуске нового продукта и необходимости ликвидировать убыточное предприятие на сотню рабочих мест. Затем Федор делился проблемами фонда, которым руководил. Организация помогала бездомным. В основном, мужчина делился опытом похожей работы, который привез из Словакии, но перенять его мешало законодательство.

Все эти вещи казались гостье глобальными, а для Зайкиных составляли рутину, которую можно обсудить за семейным ужином. Она только теперь осознала действительную разницу в уровнях жизни между его и своей семьями. Их волновали совершенно разные вещи, а проблемы отличались не столько масштабом, сколько качеством. Из родительских кухонных разговоров она помнила лишь вечные жалобы на начальство, высокие цены и сосульки над тротуаром. Здесь же затрагивались философские концепции, мировая история, экономические теории и тесно связанная с бизнесом политика. Казалось, мирок ее родителей сужался до уровня их района: работа, дом, ближайший супермаркет, а все остальное существовало только в телевизоре. И она, сама того не осознавая, привыкла мыслить так же.

— Кстати, тебе еще не пришло видео с фестиваля? — спросил Федор у сына.

Видимо, пришел черед обсуждать проблемы самого младшего в семье. Девушка посмотрела на соседа по столу, додумывая остатки мыслей о различиях их родителей. Тарелки с основными блюдами опустели. Все откинулись на спинки стульев.

— Пока нет, — ответил парень, поднимаясь. — Но сегодня обещали.

Он открыл маленький кранчик и стал наполнять водой чайник.

— Сразу всем покажу. Вы такое мероприятие пропустили! — парень потянулся к полке с посудой. — Кариш, ты что будешь пить?

Отца отвлекло сообщение в телефоне. Мать поглаживала собственный живот.

— То же, что и все.

— Все пьют разное, — выдавил смешок Зайкин. — Мама любит «Боржоми». Папа будет какао. Я хочу мятный чай.

Ее бесила сложность выбора. Она уже устала размышлять над салатами. Теперь еще и с напитками приходилось напрягать мозг. В ее семье выбор никогда не предлагался, все пили то, что было по акции в супермаркете на неделе.

— Мне тоже чай, — пришлось ей выбрать, хотя мяту Карина не любила — та придавала всему вкус сырой травянистости.

Вскоре перед каждым появилось десертное блюдце.

— Настал, наконец, момент истинного наслаждения, — воскликнул отец, с предвкушением глядя в пустую посуду перед собой. — Я только ради этого давился мясными изысками.