Договорились. Часть 2

Лишь дома, простояв под прохладной водой минут сорок, немного успокоилась. Мысли кирпичиками стали складываться в голове, но сердце постанывало. Работа быстро привела ее в типичное состояние. Глотая силиконовый член, она невольно задумывалась над его словами: где там душа, с какого входа подобраться ближе. Казалось, все было внизу, на глубоком-глубоком дне, загаженном и гнилом. Такая тяжесть не могла подняться и тем более парить. Только наслаиваться и раздуваться от брожения.

Она весь вечер и всю ночь слушала присланную Зайкиным песню «Без следа» — возрождала в себе надежду. Слова «Ведь я болен давно — это зависимость. Сиди тихо, моя любовь, не высовываясь» пулями выстреливали в душу, пролетали навылет, но оставались в памяти.

Глава 10. Разница, которая огромная

Наутро просыпаться не хотелось совсем. И организм этому способствовал. Карина проспала целую пару и на секунду решила, что вообще не пойдет, но сообщение Игнатьевой о предстоящей фотосессии и необходимости надеть что-нибудь такое, что бы не мешало демонстрировать украшения, заставило ее подняться. Потом Настена беспокоилась, спрашивала, куда она пропала. И Варданян внезапно о ней вспомнил, боялся, что она всех подставит и испортит проект подруги. Только Зайкину не было до нее дела.

В университет девушка заходила нехотя, ноги двигались послушно, но медленно. Ответственность подталкивала сзади.

— Ну, слава богу! — воскликнула Игнатьева, когда Карина показалась в дверях кабинета, где проходили семинары Губкина.

Карина ответила спокойным взглядом говорящим «Мне и без тебя плохо». Компания окружала первую парту. За плотно расставленными фигурами однокурсников Зайкина не было видно. Он и сам не стремился высовываться. На нее не среагировал. Варданян с Гогой кивнули вместо приветствия. Настена сидела на своем месте и тыкала пальцем в телефон.

— О, привет, — удивилась она Карине. — Че случилось?

Серые глаза все уже понимали. Обе вздохнули.

— Ладно, не лезу, — у Настены хорошо получалось вести разговор за двоих. — Но Зайку обижать не надо. И обижаться на него тоже. Не порти все.

Она не упрекала, а сожалела. Карина посмотрела в розовое лицо с отчаянием и тихо выдавила:

— Я давно все испортила.

Подруга не успела утешить, потому что вошел Губкин.

Повезло, что профессор сегодня не делил студентов на группы, а спрашивал индивидуально. Карина вчера домашние задания даже не открывала. В метро прочитала условия задач, чтобы хотя бы понимать, о чем будет речь. Настена любезно предложила воспользоваться своей работой, когда Губкин, выловив растерянный и угнетенный взгляд Карины, задал ей вопрос. Она ответила с грехом пополам, запнувшись и заикнувшись пару раз. После этой неловкости профессор понимающе увел взгляд в сторону и больше не спрашивал. Зато доставал Зайкина, который без внимания преподавателя затухал и замораживался, но на вопросы отвечал полно и правильно.

Парень сел поближе к окну и глядел в него задумчиво, переминая пальцами красный колпачок от гелевой ручки. Ему шло быть молчаливым и угрюмым, будто он всегда такой и был, никогда не дурачился и не лыбился, не шутил и не попадал в неловкие ситуации. Но и пафоса в этой суровости тоже не было, только спокойствие. Карине было удобно поглядывать на него с последней парты тайком, и она этим пользовалась.

Не успел Губкин покинуть кабинет, как Самойлова вскочила с места и подбежала к Зайкину, таща за собой подружек.

— Зай, пошли, кофе попьем.

— Спасибо, Свет, не хочу, — парень улыбнулся и развалился на парте, подперев голову рукой.

— Ой, ну, за компанию посидишь тогда, — однокурсница схватила его за локоть и вытянула со стула бесцеремонно.

Невольно поднявшись, Зайкин упал на Самойлову, впечатав ее обтянутую кожей попу в соседнюю парту. Она опасно наклонилась назад, но успела схватиться за его шею. От падения их спасла длинная рука, которой он уперся в стол. Зато лица чуть не слились в поцелуе. Девушка высунула язык и лизнула кончиком его верхнюю губу, а после соблазнительно облизала свои, досадовала, что они были так близко, но не сошлись. Парень быстро отдернул голову, выпрямился и провел пальцами по губам, схватив подбородок, как будто хотел стереть неприятный отпечаток, но не отшагнул, а, напротив, приблизился к ее уху и что-то прошептал. Карина не видела его лица, зато четко уловила, как скисает Самойлова в профиль. Та ответила коротко — извинялась.

Три ее подружки кокетливо переглядывались. Зайкин схватил двух за плечи с ухмылкой и бодро повел к выходу.

— Ладно, девчонки, пойдемте, угощу вас кофе.

Самойловой он подмигнул и позвал за собой. Она бросила в Карину злобный взгляд и пошла следом. Карина вдруг поняла, что Самойлова ей с самого начала не нравилась. Но ее отвлекли подошедшие Игнатьева, Гога и Варданян. Они все видели и перекидывались между собой взглядами, а Настена ничего не заметила, потому что все еще дописывала за Губкиным.

— Я надеюсь, из-за вас мы фотосессию отменять не будем, — напала Игнатьева, смерив Карину строгим взглядом, как раньше, когда защищала Зайкина.