Договорились. Часть 2

— Разумеется, нет, — ответила Карина с привычной холодностью. — Между нами ничего и не произошло.

Ей хотелось убедить себя в этом. Глаза против воли побежали к первой парте, где место пустовало. Вспомнился кадр в столовой, как Самойлова смеялась ему в ухо когда-то, когда Зайкин перестал навязывать свою любовь. Сейчас они, наверняка, сидели так же близко и так же весело беседовали. Если не ближе. Самойлова возможности не упускала, как показал недавний эпизод. А Зайкин всегда оставался собой, его огорчало одно, он находил радость в другом. Карина думала, что именно этого и хотела, пыталась заставить себя этого желать, и сама себе не поддавалась. Клубок противоречий в душе трепался и запутывался. В нем уже не было ни конца, ни начала.

— По Зайке все сразу видно, — Варданян усмехнулся, но невесело.

— А по тебе никогда, — прищурилась Игнатьева и вскинула подбородок. — Вот есть девушки бревно в постели, а ты, походу, бревно в душе.

Карина не ожидала такой претензии и сначала раскрыла глаза шире, а потом сузила и сдвинула брови. Согласилась. С тем, что создавала такое впечатление, когда внутри все бушевало. Там водился целый зоопарк, и насекомые плодились мириадами, и плесень облепила стенки — живности хватало. И все между собой воевало, как в дикой природе. Сплошные бои, и ни минуты мира. Она сама устала. От себя.

— Но если тебе тяжело, Кар, не надо мучиться, — улыбка на лице Настены выдавилась не полностью.

— Да нормально мне!

Единственной возможностью сохранить себя осталось выйти. Погулять по зданию немного, пройти пару этажей, смочить лицо и шею мокрым полотенцем и вернуться бревном, высушенным и ломким, съеденным короедом.

Затея вышла неудачной. Потому что в коридоре она наткнулась на Зайкина, хотя пыталась избавиться от приставучих мыслей о нем. И от ревности, которая тлела. Слабая искра снова ее разожгла до пожара. Языки пламени обуяли ее всю, стоило увидеть, как Самойлова зажимает его под лестницей в углу между кофейным автоматом и стеной. Карина как раз поднималась, заметила парочку краем глаза, но не дрогнула и не подала вида, что прислушивается. А сама остановилась повыше, не доходя до площадки, чтобы спрятаться и при этом слышать, о чем они там болтают.

— Свет, ты же знаешь мои правила. Я повторно ни с кем не сплю, — улыбчиво говорил Зайкин, еще спокойным тоном, но уже с легким напряжением.

— Из любого правила находятся исключения, — кокетничала Самойлова.

— Не в этом случае.

Мимо пробежали двое молодых людей, гоняясь друг за другом, с криками и визгами, чуть не столкнули Карину за перила. Она едва сдержала себя. Шпионский статус не позволил ей открыто выразить гнев, да и те резво скрылись на втором этаже, но недовольный выдох все-таки вырвался.

— Ты же ей нахер не сдался, блядине этой. Самому не надоело? — гладкий и звонкий голос Самойловой сменился на ржавый и скрипучий.

Карина бы выскочила, как в театре, из-за кулис с криками: «Сама ты такая!», но вовремя мимо прошел преподаватель. Она прижалась к перилам, ждала ответа Зайкина.

— Даже если надоело, наши с тобой отношения это не изменит.

Карина не знала, радоваться этому или нет. «Все-таки надоело?» — испугалось сердце.

— Почему? — Самойлова опять звучала ласково, как кошка, которая нежилась к хозяину. — Ну, чем я хуже?

— Ничем. Может, даже лучше. Просто я дурак.

Раздался легкий чмок. Карина гадала, куда именно он ее поцеловал, даже если это было не всерьез. По звуку было похоже, что просто в воздух.

— Пара скоро начнется, бежим, — парень повеселел и зашевелился.

Услышав шаги, Карина резко развернулась и перескочила через три верхние ступени одним махом, даже каблуки не помешали. Брюки она сегодня удачно надела. Когда Зайкин с Самойловой появились на лестнице, Карина уже делала вид, будто шагает вниз. Они столкнулись ровно на том месте, где она стояла пару секунд назад и подслушивала. Сперва поймала ненавистный взгляд Самойловой, только потом растерянный синий.

— Опять ты, — пробурчала Карина с нажимом, сфальшивила грубо и раздосадовалась на это, потому сарказничала, кивая в сторону соперницы. — Молодец, что прислушался. Давно пора.

Она приподняла уголки губ на секунду и тут же опустила. Рот стал ровным, будто и не умел улыбаться. Глаза въедались в его лицо. Зайкин зажевал нижнюю губу и перевел взгляд на картинку с пейзажем, что украшала стену, обезображенную желтыми обоями. А потом закачал головой и посмотрел в глаза уже уверенно.

— Нет. Я больше тебя не слушаюсь.

Самойлова фыркнула, поддакивая. Он повел ее за руку наверх, в аудиторию, а Карина осталась одна на прежнем месте. Знала, что следует спешить, чтобы не опоздать, но не хотела идти за ними. Думала, что хуже сделать уже не может, но сама же била свои рекорды, пробивая одно дно за другим.

Всю следующую перемену Зайкин просидел на месте и негромко разговаривал с друзьями. Одногруппницы к нему больше не приставали. Самойлова болтала в углу с подружками. Настена уткнулась в телефон.

— Самвел написывает? — грубо спросила Карина, пытаясь придать себе жесткости.