Договорились

Паренек заглянул в пакет и чуть не расхохотался, закрыв рот рукой, а глаза весело щурил, со снисходительной издевкой, будто уже понял, что имеет дело с дурачком, но смешным. И выглядел глупым сам. Карине даже захотелось встряхнуть его за плечи и прокричать, что это Зайкин, на самом деле, над ним издевается. Дождавшись его ухода, она направилась к дивану. Парень как раз разворачивался к коридору и чуть на нее не налетел, но удержался.

– Упс, Кариш, – только и успел он произнести, как девушка отобрала у него пакет.

Она молча достала платье и развесила перед собой, чтобы тщательно проверить со всех сторон. Оно, действительно, казалось новым, собственно, таким и было, только теперь без этикетки. Ни следа от торта не осталось, даже от ягод. Результат ее удовлетворил. Зайкин поглядывал украдкой, ожидая вердикт.

– Принято, – холодно проговорила Карина.

Парень искусственно выдохнул.

– Отлично, – он чуть наклонился к ее уху. – До встречи за гаражами.

Девушка швырнула платье в пакет и специально подождала, пока он уйдет вперед, чтобы не идти с ним вместе. Настены тоже след простыл.

Последняя лекция пролетела быстро, хотя Карина всеми силами пыталась ее продлить, чтобы оттянуть поцелуй с Зайкиным. Подруга хмурилась рядом. Это напрягало вдвойне. Не выдержав, Карина первой протянула мизинец.

– Ну, хватит дуться, – слова смягчились улыбкой. – Каждая осталась при своем. Замнем.

Большие глаза Настены тоже улыбались. Мизинцы обеих сцепились в примирительном пожатии и качнулись три раза.

– Прости, я знаю, что ты Трунова любила, – прошептала подруга. – И, возможно, до сих пор…

– Нет, – строго отрезала Карина, не ожидая такого поворота, но примирение тогда бы ничего не стоило, если бы они поссорились опять, поэтому она выдохнула и спокойно продолжила. – Не важно, что у меня с Труновым было. Важно то, что у тебя с Артуром… не будет. Я не хотела тебя задеть. Но это меньшая боль по сравнению с тем, что ждет тебя потом, если ты не перестанешь по нему сохнуть. Хотя бы задумайся.

– А ты думаешь, я об этом не думаю? Да постоянно! Каждую минуту.

Настена печально взглянула в третий от окна ряд, где Варданян сидел с еще одним волейболистом Каменчуком. Они рисовали в тетрадке первого какие-то схемы, похожие на движения мяча по полю.

– Иногда мне кажется, что… я ему… нравлюсь… – она зарумянилась. – Он бывает таким милым и откровенным. Например, тогда у тебя.

Большие глаза посмотрели на Карину с надеждой. Она не знала, что ответить, потому что ей тоже так казалось и тоже уже не в первый раз. Но внушать подруге ложные надежды она считала неправильным, поэтому приготовилась возразить. Настена ее перебила.

– А потом закрывается, будто мы и не общались до этого. И становится таким… холодным.

– Ну, вспоминает, видимо, что у него девушка есть, – со злой иронией ответила Карина, косясь на беззаботного Варданяна.

– Видимо, – тихо повторила Настена, опустив взгляд.

Так и застыла до конца пары. Карина не смогла вывести ее из этого транса, потому переключилась на лектора, который заунывно, словно снежная буря в пустыне, читал материал с планшета, даже не стараясь менять интонацию и соблюдать знаки препинания.

Сентябрьская слякоть на асфальте метафорично отображала состояние Карининой души. В ней тоже все мокло и давилось всмятку, смешиваясь с грязью. Она быстро шагала за гаражи, натянув капюшон на голову, стараясь быть незамеченной. Настене соврала, что поедет на такси. Та отправилась к метро в одиночестве, но затем послышался оклик Варданяна и ржач Гурьева и Иванова. «Опять», – закатила глаза Карина, не оборачиваясь.

За гаражами находилась помойка, из которой вечно разило тухлятиной, а затем шел небольшой парк, где местные выгуливали собак. Студенты за здание университета обычно не заходили. Место казалось ей безопасным.

Она надеялась, что у нее будет пара минут на передышку, но Зайкин оказался за гаражами раньше. Он пинал ботинком мелкий мусор, разбрызгивая заодно лужу вокруг себя и на себя. Увидев девушку, парень широко заулыбался. Счастье искрилось в синих глазах. От его самодовольства ей хотелось стухнуть под грудой мусора.

– Привет! – воскликнул он, быстро махнув рукой и сунув ее обратно в плащ.

– Прошу, без этих любезностей, – раздражилась Карина и встала прямо, будто сдавалась в сексуальное рабство.

Зайкин посмотрел на нее загадочно, без ухмылочки, и медленно подошел, встав на расстоянии метра. Он заглянул ей в глаза открыто. Девушка почувствовала, как немеют конечности, и сердце забивается в угол грудной клетки. Отчаяние подступало к горлу. Она сглотнула. Парень сжимал кулаки в карманах и переминался с ноги на ногу – явно тоже нервничал. Губы поджал, лоб нахмурил, носом пару раз шмыгнул. Алый латекс переливался лунной дорожкой на тонких складках.

– Ну, давай, уже – не выдержала Карина и подмахнула рукой, чтобы он сделал задуманное.

Ей хотелось поскорее это пережить и забыть, как мерзкий сон. Зайкин ступил на полшага вперед и снова остановился, вздохнув.

– Я как-то волнуюсь, – признался полушепотом. – Но ты не бойся, я даже зубы почистил.