Договорились

Карина не выдержала и рассмеялась. Девчонка часто делилась «мудростью» из девчачьих журналов, которые любила читать, особенно все, что в них касалось психологии. Она полагала, что так становится ближе к этой науке и учится разбираться в людях.

– Че ты смеешься? В этом есть здравое зерно, – оправдывалась сестренка.

– Кто спорит, – старшая еще посмеивалась, а через секунду добавила обратное. – Это бред, Поль.

Собственный опыт с Труновым убеждал бесповоротно – любовь как раз притупляет разность и неравенство.

– Такие лузеры всегда ищут легкую добычу, – голос сестренки продавливал мысль. – Вот Зайкин твой. То же самое ведь. Ты своими откровенными нарядами дала понять, что несложно устроена.

Фраза считалась Кариной как оскорбление. В груди образовался комок обиды, пока небольшой, но готовый раздуться.

– Думаю, за год он сумел сообразить, что это не так.

– Ну, изначально он ведь поэтому влюбился. А дальше просто по инерции двигается. Стереотипы так и работают.

– Ой, все, – девушка устала спорить, да и возразить было нечего.

После разговорного клуба мысли едва шевелились в уставшем сознании. Полина победоносно хмыкнула, попрощалась и бросила трубку.

Карина вошла в квартиру и несколько минут простояла на коврике в темноте, перекручивая сегодняшний день. Все металось и мельтешило. Мысли обрывались на середине, разносились эхом, утопали в бездне подсознания. Накопленная за день информация только теперь начала перевариваться.

Отойдя, она отправилась в ванную, готовиться к стриму, хотя настроения улыбаться после разговора с сестрой не осталось совсем.

Во время трансляции все прошло, как обычно. Модель танцевала и игралась с силиконовыми членами, изображая такой экстаз, который в жизни никогда не испытывала. Ей мечталось делать шоу, как у Райны, а приходилось сосать в позе собачки под попсовую музыку и похабные комментарии. Публику эстетика совсем не волновала. Наоборот, они требовали грязи и пошлости. И она им давала, уже по привычке, на автомате.

Глава 8. Спасение, которое не нужно

Толпа вокруг Зайкина хохотала. Он гримасничал, изображая то ли предсмертные конвульсии, то ли танец обкуренного шамана, то ли брачные игры специфических шимпанзе, причем весьма специфических.

Карина быстро прошла через другой ряд, пустой, к своему месту, стараясь не смотреть на компанию.

– Блин, я такой тупости давно не видел, – сам посмеивался парень. – Настена еще час после ржала, наверное. Даже поперхнулась за ужином. А это ужастик!

– Зай, если у них актерская игра на твоем уровне, то я не удивляюсь, – усмехнулась Игнатьева, вжимаясь в объятия Гоги, который вдавился в стул под ней.

– Да я в разы талантливее! – возмутился Зайкин.

– Погоди, ты с Настеной ходил? – нахмурился Варданян.

Тот посмотрел на друга невинными глазами и пожал плечами.

– Ну, да, мы после вашего матча как раз по пути в киношку зашли.

Варданян ничего не ответил, только взглянул на последнюю парту и наткнулся на претензионный взгляд Карины. Она щурилась, вспомнив, что Настена ей вчера звонила во время стрима в веб-студии. Пропущенный увидела лишь поздно ночью и перезванивать не стала. Написала короткое: «Еще не спишь?» в мессенджере, но подруга до сих пор не прочитала. Девушка догадалась, что-то произошло, только что и как оставалось загадкой. А Настена по обыкновению опаздывала. Варданян быстро отвел глаза.

– Но блин самое тупое, что там сцена после титров есть, где убитый зомби восстает из мертвых, – Зайкин раскрыл рот в немом крике, тряся руками у лица, и вознес голову к небу. – И они еще надеются, что люди пойдут на сиквел.

– Ну, ты, по-любому, пойдешь. Трэш – твоя стихия, – заметил Гога, которого еле было слышно из-под распущенных волос Игнатьевой.

– И первую часть еще пересмотрю, – засмеялся Зайкин и сам себе дал пять.

По аудитории разнеслись смешки.

– Блиин, со мной вчера еще такая херня случилась, – замотал головой парень и потер место над правой ягодицей. – Пипец тупая.

Компания затихла. И весь курс уставился на него. Карина тоже напрягла внимание, просто потому что больше его некуда было деть. Зайкин словил ее взгляд.

– О, Кариш, привет! – он помахал рукой, весело улыбаясь.

Девушка ничего не ответила, но обежала компанию глазами. Варданян с Гогой лениво подняли руки в знак приветствия. Игнатьева бросила презрительный взгляд. Иванов кивнул. Гурьев недовольно воскликнул.

– Зай, не отвлекайся.

– Короче, жду трамвай на остановке, – парень развернулся к друзьям и стал водить руками в стороны – он всегда много жестикулировал, когда говорил.

– Трамвай? – удивились сразу несколько, Гурьев уточнил. – А че с твоей тачкой?

– Одолжил, – небрежно бросил Зайкин и продолжил. – Короче, приезжает рухлядь из девяностых с высокими ступеньками и сломанными ручками. А передо мной пацан, мелкий, в таком сером костюме спортивном, застрял, ногу на ступеньку закинуть не может.

Он изобразил жалкие попытки ребенка забраться в трамвай.