Договориться с тенью

— Вот и отлично. А что за бойфренд? Спортсмен твой, что ли? Ты говорила, он на сборах? — поинтересовалась Лена.

— Нет, запасной вариант. С Витькой у нас любовь. А с Павлом — грубый секс.

— Ну, ты даёшь, подруга!

— Даю — и с удовольствием. Сама удивляюсь, как раньше жила без этого. Мы такие штуки вытворяем!

— Без подробностей, пожалуйста.

Лене стало неудобно перед Софией.

— Да, ладно, ханжа. Может, попробуешь с коллективом — и тебе понравится? Помнишь, я на работу с синяками на запястье пришла? Так это от наручников. Передать не могу, что за ощущения.

— За предложение спасибо, я подумаю, — пошутила Лена. — Ну, мать, не замечала, что ты у нас мазохистка!

— Я раньше тоже не замечала. Это Павел меня открыл, он мне сразу сказал, что только так или никак. А он мне понравился жуть, и я согласилась. Теперь мне самой это нравится. По-другому я уже не хочу — пресно.

«Странно, — подумала София, — значит, Борис Хигир ошибается. А я глупая, верила, что по имени можно определить характер человека. Моего мужа тоже Павлом зовут, но он — сама нежность в постели: боится лишний раз обнять покрепче, чтоб не сделать больно».

Валерия пошла в туалетную комнату. Её телефон остался лежать на столике, рядом с чашкой Софии, и неожиданно зазвонил. София невольно бросила взгляд на экран и увидела до боли знакомый номер. Точно такой же, как у неё, за исключением последней цифры. Это был номер её мужа.

София протянула дрожащую руку к чужой трубке:

— Привет, где тебя забрать? — услышала она голос мужа и нажала на отбой.

София положила трубку на место, перевела взгляд на Лену:

— Мне сейчас лучше уйти. Или я убью их обоих.

— Я с тобой.

Вернувшись, Валерия не поняла, что произошло и почему девушки ушли, не попрощавшись. «Ой, какие мы нежные! Подумаешь — интеллигенция вшивая, переводчица! Пусть слепых через дорогу переводит!»

Урок немецкого в этот вечер не состоялся. София молча собирала свои вещи в квартире, где они жили с Павлом. Лена не оставляла подругу. Поздно вечером они вдвоём приехали к родителям Софии.

На все вопросы родителей отвечала:

— Потом поговорим. Сегодня я не знаю, что сказать.

— Лена, хотя бы ты можешь что-нибудь объяснить? — допытывалась Мария.

— Тёть Маш, я такое видела только в тупых сериалах и всегда раздражалась: как этому можно верить? Сегодня сама убедилась: жизнь круче сериалов. Вы пока не спрашивайте её ни о чём, ладно? Пусть время пройдёт.

София молчала неделю. Родители общались шёпотом и ходили по квартире на цыпочках.

Разговорил её отец. Пришёл как-то на подпитье, сел рядом на диван и начал что-то вспоминать о детстве дочери, о её проделках, первых слезах, огорчениях, маленьких бедах.

Дочь молчала, потом неожиданно спросила:

— Папа, вот скажи, как можно было всю жизнь знать человека и не знать его совсем?

— Ты о Павлуше, что ли?

— Да, о нём. Мы же с детства вместе. Я верила ему больше, чем себе. Помнишь, в четвёртом классе он написал мне записку: «Я тебя люблю». И с тех пор никому из мальчишек не позволял приблизиться ко мне. Мне иногда казалось: мы — одно целое. И уже не надо было слов, общались на ментальном уровне. Я подумаю — он продолжит. А выходит, я не знаю его совсем. Как он мог оказаться таким животным? Объясни! Ты же мужчина, должен знать.

Отец задумался.

— Понимаешь, дочь, мы и себя-то до конца не знаем. И какие демоны в нас сидят. А ты просишь о других сказать. Я думаю, что рядом с животным и мужчина — животное, а рядом с богиней — он сам бог! Вообще же, вся жизнь — иллюзия.

— Ты, как всегда, философствуешь, а я не знаю, как жить дальше. Понимаешь? Он изменял мне с вульгарной девицей, занимался с нею грубым сексом, как она выразилась. Как жить после этого?

— А ты, дочь, просто живи. Любые раны затягиваются, время лечит. Только не озлобляйся. Посмотри на это иначе, попробуй выйти из той роли, которую тебе жизнь предложила, стань сама режиссёром в этом спектакле жизни. Взгляни на ситуацию с высоты режиссерского кресла. Павел твой не больше животное, чем остальные. Он столкнулся со своим бессознательным и не смог подавить своей Тени. Как заметил Юнг, «простое подавление своей тени спасает от грехов не меньше, чем гильотина от головной боли». Так что подавлять или убивать своего внутреннего зверя не стоит. Хотя и относиться к своим тёмным сторонам, как к безобидным мелочам, нельзя. А вытеснять бессмысленно.

— И где выход?