Доисторические и внеисторические религии. История религий

Наличие большого числа костей многообразных животных на стоянке показывает, что обитатели Предмостья вряд ли пошли на людоедство, побуждаемые голодом. Если догадка К. Абсолона верна, то их каннибализм имел ритуальный характер, и он может свидетельствовать в пользу существования каких-то магических обрядов, сходных с традициями современных людоедов. Но Дж. Марингер достаточно убедительно ставит под сомнение характеристику этой находки как следов каннибальского пиршества.[222] Напоминает эта находка и погребальные традиции исседонов, о которых, со слов Геродота, рассказывалось в предыдущей лекции.

Очень может быть, что люди древнего каменного века были лучше, чем мы, втайне желая оправдать нашу собственную жестокость и нравственное несовершенство, думаем о них.

«Ревун» эль Пелагио (Испания)

Лекция 4 Религиозные представления неолита

Теория «неолитической революции»

Когда-то, в 1819 году, на открытии первого археологического музея в мире, Музея северных древностей в Копенгагене, его директор Кристиан Ю. Томсен предложил знаменитую систему трех веков для периодизации истории – каменный век, бронзовый век, железный век. Но уже через несколько десятилетий археологи заметили, что каменный век объединяет совершенно несходные между собой формы жизни и уровни культурного развития. И тогда каменный век стали делить на век оббитого камня и век шлифованного камня. Первый приблизительно совпадал с палеолитом, второй – с неолитом. Но метод подразделения оказался очень необязательным. Далеко не всюду земледельцы позднего каменного века шлифовали свои каменные изделия, а кое-где их шлифовали уже охотники-собиратели. Поэтому более условные термины, предложенные Джоном Леббоком (лордом Эвбюри, 1834–1913) в книге «Доисторические времена»:[223] палеолит и неолит (то есть по-гречески древний камень и новый камень), быстро стали общепризнанными. Первый обозначает эпоху присваивающей экономики (охоты и собирательства) при каменной индустрии, второй – эпоху производящей экономики (скотоводство и земледелие) также при каменной индустрии.

«Сейчас термин „неолит“ означает ту стадию цивилизации, когда хозяйствование было основано главным образом на земледелии и скотоводстве, а металлы еще не употреблялись для изготовления орудий труда и оружия».[224] Современные ученые разделяют неолит на четыре периода:

Протонеолит – 10000–8000 лет до Р. Х.

Ранний неолит – 8000–6500 лет до Р. Х.

Средний неолит – 6500–5000 лет до Р. Х.

Поздний неолит – 5000–3500 лет до Р. Х.

Приблизительно 13–10 тысяч лет назад что-то заставило древнего человека принципиально изменить весь строй своей жизни: бродячий охотник и собиратель, кочующий за стадами диких животных и питающийся главным образом их мясом, в эти переломные тысячелетия превращается в оседлого земледельца и в пастуха-скотовода. Некоторые из основанных в X тысячелетии до Р. Х. поселений и поныне являются обитаемыми, например прииорданский Иерихон или североаравийская Бейда. Этот глубинный сдвиг в образе жизни человека именуют неолитической революцией. Сам термин был предложен в 1925 году молодым британским археологом Виром Гордоном Чайлдом (1892–1957) в книге «На заре европейской цивилизации».[225]

В. Г. Чайлд, один из ведущих археологов XX века, профессор Эдинбургского университета, знаток доисторических культур Европы и Переднего Востока, создал теорию доисторического развития под влиянием изменений окружающей среды и давления растущего народонаселения. Отвергая представления о преимущественном значении сферы идей для эволюции общества, Чайлд настаивал на материальных предпосылках общественного прогресса. Он был увлечен философскими построениями Карла Маркса и Эмиля Дюркгейма. Кроме названной работы перу Чайлда принадлежат «Социальная эволюция» (1951) и «Восстановление прошлого» (1956). Хотя и при жизни, и после смерти Чайлда многие его утверждения активно оспаривались, труды этого ученого сделали очень много для создания современной теории доисторического человечества. Продолжая и развивая Леббока, Чайлд объяснил, как произошел этот переход, который сам лорд полагал, в духе прогрессистских идей XIX века, «естественным» следствием человеческого развития.