Хотя кромлехи Англии, курганы Ирландии и бретонские «аллеи менгиров» создавались веками, если не тысячелетиями, они все равно требовали объединения усилий десятков тысяч людей. А так как государство, способное направить силы своих подданных в нужном направлении, отсутствовало, то действовал какой-то механизм социальной самоорганизации. Видимо, Стоунхендж и Ньюгрэндж имели такое значение для сотен английских или ирландских соседских общин, что они добровольно участвовали в их строительстве, безусловно, в ущерб своему бытовому благополучию. Ведь мы порой забываем, живя в громадном безличном государстве, что в то далекое время труд и продукт труда зримо соединялись. Потратил лишний день на вспашку поля – больше поднял земли и больше собрал урожай. Вышел еще раз в море – наполнил пару бочек соленой рыбой. Когда строители мегалитов, в ущерб своим продуктовым запасам, предпочитали вспашке полей и рыбалке таскание многотонных гранитных глыб и копание рвов святилища, часто отстоящего к тому же за сотни километров от их жилья, они делали нелегкий, но очень характеризующий их выбор.
Предположения некоторых исследователей, что мегалитические сообщества были строго иерархизированными протогосударственными образованиями (например, той же Лили Кэлас[317]
), основываются на двух доводах. Во-первых, они не могут допустить столь широкой общественной самоорганизации и самомобилизации, какая нужна для возведения огромных ансамблей, и потому предполагают принуждение рядовых общинников со стороны правящей элиты. Во-вторых, они отмечают, что в мегалитических гробницах найдены останки намного меньшего числа людей, чем жили в то время в поселениях. Поэтому делается вывод: в «престижных» (термин Л. Кэлас!) мегалитических гробницах хоронили только отдельных выдающихся людей, вождей и жрецов, а простых общинников закапывали в простые могилы, которые до нашего времени не сохранились. Оба довода не очень убедительны. Единодушие в вере вполне могло организовать множество локальных общин на построение святилища, которое всем им было жизненно необходимо. Мы сейчас просто утратили чувство, что «не хлебом только живет человек». Но наши предки, возводившие городские соборы в небольших и небогатых коммунах Средневековья, лучше бы поняли побуждения строителей мегалитов. Что же касается мегалитических захоронений, то сама же Л. Кэлас констатирует безвозвратную гибель множества из них в последние сто – двести лет. Сколько же их погибло за предшествующие тысячелетия? Скорее мы можем удивляться, что немало их все же сохранилось до сего дня. Но какую долю составляют они от мегалитических захоронений, сделанных первоначально, – одну сотую, одну десятую? Этого не скажет никто.Долгое время ученые, изучающие мегалитическую цивилизацию, не могли разрешить и такую загадку – где жили строители кромлехов и дольменов. Ничего даже отдаленно напоминающего грандиозностью эти культовые постройки и предназначенного для жилья не удавалось найти. Если люди так умело строили каменные гробницы, то где каменные основания их домов, загонов для скота, сенных сараев? Ничего подобного археологи не нашли и по сей день и, скорее всего, не найдут никогда. Но тщательные изыскания последних десятилетий с применением совершенной техники позволили все же отыскать жилье создателей культуры «больших камней». Жилье это оказалось на редкость незамысловатым. В Южной Скандинавии Стремберг в 1971 году нашел в Хагестаде (Скэн) следы от обуглившихся в болотистой почве свай. Это были единственные остатки свайных домов, в которых жили строители мегалитов.[318]
Не более основательными оказались и жилища рыбаков Аррана. Хутора или деревни вокруг бретонских «аллей» менгиров, кажется, так до сих пор и не найдены. Только полное отсутствие леса заставило строить из камня жилые дома неолитических обитателей Оркнейских и Шетлендских островов. Деревни, состоящие из таких домов, с каменными кроватями, шкафами и сиденьями, сохранились под песчаными дюнами Скара Брэ (