Доказать себе существование Бога

В этом году в пансионе было сорок две воспитанницы, большею частью из лучших дворянских фамилий Лифляндии, и между ними тринадцатилетняя дочь барона фон Гильденштуббе, Юлия.

В то же время в пансионе была классная дама, девица Эмилия Саже, француженка из Дижона. Блондинка северного типа, с прекрасным цветом лица, светло-голубыми глазами и густыми светло-русыми волосами, худая и стройная, несколько выше среднего роста, она была покойного, ровного характера, отчасти робкая и нервная по темпераменту. Здоровье у нее, вообще, было хорошее: в полуторагодовое пребывание свое в пансионе она хворала всего только два раза и то не серьезно. Пансионское начальство во все время ее пребывания в заведении было вполне довольно ею, как умной и образованной девушкой, ревностно исполнявшей свои обязанности. В то время ей было тридцать два года от роду.

Несколько недель спустя по приезде Эмилии Саже странные слухи начали распространяться между воспитанницами. Когда случалось кому-либо, отыскивая ее, спрашивать, не знает ли кто, где она, некоторые девицы, отвечали, что видели ее в такой-то комнате, на что кто-нибудь другой возражал, что этого быть не может, что ее сейчас встретили на лестнице или в таком-то отдаленном коридоре. Вначале, естественно, предполагали тут какую-либо ошибку, но так как это стало повторяться чаще и чаще, то пансионерки стали толковать между собою, что это очень странно, и обратились со своим недоумением к другой воспитательнице, которая, быть может, действительно, не зная, как объяснить это, ответила им, что все это вздор и фантазия, и посоветовала не обращать на эти глупые толки внимания.

Но вскоре стали происходить вещи гораздо более странные, никак уже необъяснимые фантазией или ошибкой. Однажды Эмилия, давая урок в классе тринадцатилеток, к которому принадлежала и баронесса Гильденштуббе, что-то объясняя, писала на большой деревянной доске мелом, а ученицы внимательно следили за нею, и вдруг, к великому своему ужасу, увидали двух Эмилий Саже, стоящих одна возле другой; из них одна с мелом в руке действительно писала, а другая только подражала ее движениям.

Случай этот взволновал все заведение. Было несомненно дознано, что каждая из бывших в классе учениц видела вторую фигуру и описывала ее и ее движения совершенно так же, как и все остальные.

Вскоре после того одна из воспитанниц, Антонина Врангель, получив позволение отправиться вместе с несколькими подругами на сельский праздник по соседству, доканчивала свой туалет, а Эмилия, всегда добрая и услужливая, помогала ей застегнуть назади платье. Обернувшись, Антонина случайно взглянула в зеркало и увидала там двух Саже, застегивавших ее платье. От неожиданности девочка упала в обморок.

Прошло несколько месяцев, а странные явления не прекращались. Иногда во время обеда двойник показывался стоящим за стулом своего оригинала, повторяя все его движения, только не имея ни ножа, ни вилки в руках. Раздваивалась одна фигура; видели ее как все сидевшие за столом, так и прислуга.

Однако двойник не всегда повторял движения своего оригинала. Бывало и так, что Эмилия вставала со стула, а призрак показывался сидящим на ее месте. Однажды Эмилия лежала с головною болью в постели, а Антонина Врангель, сидя возле, читала ей вслух и заметила, что больная вдруг сильно побледнела, осунулась, точно собиралась лишиться чувств. Испуганная девочка спросила, не хуже ли ей, но воспитательница ответила слабым, едва слышным голосом, что она чувствует себя все так же. Несколько секунд спустя Антонина, взглянув вокруг себя, увидала фигуру Эмилии, ходившую взад и вперед по комнате. На этот раз девочка настолько овладела собой, что ничем не выдала своего испуга и даже не сказала больной ни одного слова о виденном, а вскоре сошла вниз, где обратила на себя общее внимание подруг своим побледневшим личиком и тут только все им рассказала.

Самый же замечательный случай вполне самостоятельного действия обеих фигур происходил следующим образом: