Доказательства. Факты, собранные на пяти континентах

Если бы первые клетки, которые были чисто случайно сформированы из левосторонних аминокислот, протеинов и т.д., теперь «породили» сородича, чья химическая «среда», в свою очередь, была обязана старшему брату, «случайности», и, следовательно, состояла бы только из левосторонних, органически связанных макромолекул, то вероятность этого процесса подсчитана как

1: 10^22117769304

Я не люблю произносить слово «НЕВОЗМОЖНО». Но сейчас вынужден. В высшей степени. Когда я писал эти строки, я старался наглядно представить себе невообразимый ряд чисел.

В одной строке моей страницы рукописи я написал 75 букв. Такая страница содержит 37 строк, следовательно «в ней» 2775 букв. Запишем эту цифру «словами», как на чеке: на одной странице я могу разместить две тысячи семьсот семьдесят пять букв. На 100 страницах рукописи находится 277 500 букв. Наконец, на 400 страницах рукописи уже поместится более миллиона букв. Я бросил считать. Чудовищное число с надстрочными цифрами вообще не может быть представлено по количеству букв в книгах. «Словами» это выглядит так: двадцать два миллиарда сто семнадцать миллионов семьсот шестьдесят девять тысяч триста четыре буквы. Есть числа, которые нам, простым смертным, невозможно представить. Это что-то чудовищное. И теперь становится понятно, что при такой невероятности, с такой массой случайностей, никакая якобы высоконаучная теория не может быть «доказана». Но: «учение» об эволюции проглатывает любую невероятность ради своего выживания.

Энергетические проблемы в первобытные времена.

Предположим, что первая живая клетка сформировалась бы при этой безостановочной серией случайностей. Но тут сразу возникает новая проблема! Клетка нуждалась в энергии для своего существования.

Следуя классическому учебнику, она была решена серией положительных мутаций⁴³. Предположим, что после 20 миллионов мутаций, случилась одна положительная! Великодушно, как всегда мы это делаем, предположим, что все первоначальные мутации были благоприятными, и в конечном итоге смогли сформироваться клетки хлорофилла⁴⁴, которые превращают крошечную часть солнечного света в химическую энергию.

Хотя таким образом энергетическая проблема была бы решена чисто случайно, однако у этого решения есть недостаток, заключающийся в том, что при этом процессе преобразования в качестве побочного продукта образуется кислород!

Наша химическая экскурсия привела нас к первоначальной атмосфере! Она не имеет ничего общего с атмосферой, которой мы дышим сегодня. Мы должны помнить и знать, что первоначальная атмосфера состояла преимущественно из метана (например, шахтного газа) и аммиака (с атомами азота), поэтому кислород в этой атмосфере действовал как смертельный яд. Если бы первые клетки развивались в атмосфере метана-аммиака, выделившийся кислород мгновенно убил бы их. Это так, и никто не может серьёзно оспаривать это.

Почему в учебниках об этом не говорится и ни разу не упоминается? Почему скрываются факты химико-биологических экспериментов, почему отрицаются математические вычисления, доказывающие несостоятельность случайностей?

Я еще раз перепрыгиваю через тень, которая тянется за «учением», как величавый шлейф, и предположу, что первая ячейка возникла именно так, как нам говорят. Но это всё равно остаётся невозможным! Потому что: все органические реакции, которые ведут к образованию белков и молекул ДНК, являются реверсивными (обратимыми). Это означает, что химические вещества, связанные друг с другом, могут так же быстро разрушаться. Таким образом, предположение о вероятности «постоянного» образования ферментов, протеинов и ДНК вновь оказывается неприемлемым.

С этим сложным и в прямом смысле слова волнующим мир вопросом я обратился к профессору Манфреду Эйгену. На два моих фундаментальных вопроса он ответил своим письмом от 15 сентября 1976 года:

— Являются ли химические процессы в первозданном супе, которые в конечном итоге привели к формированию первой клетки, обратимыми? Если да, то верны ли для них физические правила?

— Процессы, которые привели к химической эволюции и отбору в смысле Дарвина, всегда были необратимыми. Другими словами, это были реакции энергичных молекул, которые спонтанно объединялись, образуя макромолекулярные объекты с выделением энергии. Можно показать, что эволюционное поведение возможно только вдали от равновесия — для этого всегда требуется оборот свободной энергии. Физические правила, которые мы разработали для эволюционных процессов, основаны на необратимости самоорганизующихся процессов.