Доказательство любви

– Вот заключим с девами договор и решим – выдавать понемногу правду или направлять их на ложный путь.

– Я бы выбрал ложные пути, – мечтательно и хищно облизнулся султан. – Тогда игра будет длиннее!

* * *

– Ну и куда у тебя были привязки на амулете переноса? – едва оказавшись в кабинете шурина, приступил к допросу Изрельс.

– Сядь, выпей вина или лимонаду и успокойся, – огрызнулся Кадерн. – Как будто сам не знаешь, куда может понадобиться срочно попасть темному магу. Могу сказать, самый безобидный путь там – домой, к родителям. Ну, еще к друзьям и коллегам, ближайшим и дальним правителям. А есть проходы и в болота кикимор, в море русалок, в дриадские леса и овраги оборотней. И даже на Пылающие острова.

– Темный свет, а к драконам-то тебе зачем? – поразился Тодгер.

– А они не люди? Вернее… разумные существа. И, как у всех разумных, у них три проблемы – где заработать, как потратить и что делать с детьми.

– Интересно, – прищурился Изрельс и покосился на ученика.

– Ничего особого. Мальчик подрос и пожелал посмотреть мир. Ну и удрал, хотя у них запрет на переходы в нашу сторону. Но для бурлящего энергией юного дракона преград не существует. А едва оказавшись в небольшом городке, пустился в разгул. В результате – три ошпаренные девицы. Оказывается, никто не объяснил детинушке, что люди могут и не перенести слишком горячих объятий. Вот и пришлось мне лечить красоток и возвращать беглеца… Теперь его родичи доверяют мне деликатные поручения.

– Завидую, – коротко признал Изрельс. – И сразу вопрос – ты не имеешь с ними связи? Предупредить на случай, если Лета туда угодит.

– Мне другое непонятно, – подозрительно уставившись на старшего брата, задумчиво поинтересовался Тодгер, – а почему твой амулет может взять первый встречный?

– Глупый вопрос, – отрезал придворный магистр кайсамского хана. – Подумай сам – что ты сказал? С каких это пор Летуана для меня – первая встречная? Это в тебе полудетская ученическая бдительность еще жива, и я могу только поблагодарить Изрельса за то, что вбил ее в тебя. Иначе очень трудно удержать учеников от безумств и ошибок, иногда фатальных. Но поверь, взрослея, все маги начинают понимать, как глупо считать врагами всех подряд. И непременно делают допуск к своим вещам для взрослых и рассудительных членов семьи. На самый крайний случай. Возможно, эта мера спасет кому-то жизнь или счастье.

– А мне… – осторожно заикнулся юный магистр и смолк, отвернувшись в сторону окна.

– Тебе я дал допуск ко всем личным и привязанным амулетам, – помолчав, коротко усмехнулся Кадерн, – сразу после того, как познакомился с твоим колючим кустом. Это было очень оригинальное решение.

– Правда? – слегка покраснев, смутился маг. – Спасибо, Кади.

– Не благодари. Когда-нибудь поймешь, что нет ничего ближе и надежнее своей семьи.

– И жены, – упрямо стиснул губы младший брат.

– Жена – тоже семья, если она, конечно, любящая и преданная, – согласился Кадерн и задумчиво добавил: – А та синеглазая пока еще, насколько я понял, в любви тебе не признавалась.

– На что это ты намекаешь? – сузил глаза Тодгер.

– Ни на что. Просто предупреждаю: при мне ни у одного из вас не получится к чему-либо принуждать мою сестру и ее ученицу. И потому дальше вы и шагу без меня не сделаете, и я сейчас не шучу. А чтобы желания пошутить у вас не появилось, дадите мне клятву на моей книге заклинаний. Иначе я не открою ни одного из тех шестнадцати мест, куда можно попасть с моего амулета.

– И ты еще говорил про родственное доверие!

– Говорил и могу повторить. Но это не значит, что в угоду одному родственнику я позволю ему издеваться над другим, особенно более слабым!

* * *

– Еще два часа…

– Чего два часа? – нахмурилась Лета.

– Два часа потерплю, и мне будет все равно, есть в этой воде какое-то зелье или нет.

– Есть.

– А откуда ты знаешь?

– Сама капнула.

– Зачем? Так волнуешься за нашу честь? – потрясенно вытаращила синие глаза Дарочка.

– А при чем тут честь? – непонимающе нахмурилась Летуана.

– Ну, в романах все пленницы так делают – пьют яд или суют себе в сердце кинжал, чтобы не достаться злодею.

– Да? Как хорошо, что я не читаю таких страшных книг! К тому же тут нет злодеев.

Некоторое время принцесса, сосредоточенно сведя брови, следила за упорно изучающей амулет наставницей, потом нарочито громко вздохнула:

– Я сдаюсь. Слышишь, Лета! Сда-юсь! Ну не могу я понять, зачем ты отравила воду в кувшинах. И лимонад тоже… или лимонад не стала?

– Стала. Точнее, отравила. Но разгадка все же есть. И ты сама сейчас произнесла ключевое слово. Знаешь, что это такое?

– Не овца. Лета, а можно спросить про другое?

– Ты сбиваешь меня с мысли.

– С какой? Я про это и хотела сказать – о чем можно думать столько времени, глядя на шестнадцать лучиков? Вернее, на четырнадцать, два ты завязала нитками.

– Все очень просто. Но дай мне слово – как только я тебе объясню, ты замолчишь и будешь тихо решать свою задачку.

– Даю.