Доказательство от противного

Вытащив бумажку, быстро набрал второй написанный там телефон. Это был прямой номер Сысоева. Следователь ведь просил звонить? Вот и позвоним.

— Мне старшего следователя Сысоева, — На сей раз Зуля отчаянно картавил и проглатывал шипящие согласные, голос звучал низко и натужно, как у человека достаточно полного, чтобы с трудом втискиваться в таксофонные будки.

— Его нет, он отошел. Можете оставить информацию или перезвонить минут через двадцать…

— Я не смогу перезвонить. Пусть подойдет к своей машине, я буду ждать его там.

— Кто говорит? Я не могу договариваться за него…

— Какая у него машина?

— Кто говорит?

Зуля повесил трубку. Теперь оставалось подождать и сделать еще один звонок.

Он легко открыл пакетик и откупорил бутылку, зацепив крышку о металлическую полку, и с самым безмятежным видом отправился обратно на свой наблюдательный пост. Подойдя к ларьку уже с другой стороны, Зуля сделал глоток и взглянул в направлении ворот. Сысоева там уже не было. Но если все рассчитано верно, то он сейчас появится снова.

Зуля закинул в рот щепотку орешков — они оказались неимоверно жесткими и пресными.

Сейчас Сысоев с телохранителем выйдут и направятся к машине.

Прошло двадцать минут. Зуля продолжал потягивать пиво, закусывая маленькие глотки одним-двумя орешками. Старший следователь не появлялся. Зуля начал волноваться, что его хитрость не сработала. Кроме того, он слишком долго торчит на этом пятачке, и если кто-нибудь изучает местность, то его одинокая фигура наверняка уже привлекла внимание.

Зуля поставил опустевшую бутылку в урну и медленно двинулся вниз по улице.

Он успел сделать лишь несколько шагов, как вдруг увидел Сысоева. Тот вышел из ворот в сопровождении все того же телохранителя, но на сей раз мужчины не ломали комедию и не пытались скрыть, что идут вместе.

Они перешли улицу и двинулись в сторону от здания.

Для Зули этот маневр был странен и непонятен. Он-то рассчитывал, что следователь просто подойдет к своей машине, припаркованной во дворе или на улице, а он отправился куда-то в сторону…

Тем не менее Зуля решил последовать за милиционерами.

Те вошли во двор, и Зуля испугался, что потерял их, но, дойдя до угла дома, он снова увидел мужчин.

Они стояли у новенькой «девятки», разглядывая дверцы. Потом сопровождавший Сысоева осмотрел замок багажника, капот. Сам Сысоев присел на корточки и заглянул под днище машины.

Зуля мысленно пожал себе руку. Его план сработал безотказно. Единственная непредвиденная деталь: машину Сысоев ставил не у своего департамента, а почему-то во дворе соседнего жилого дома. Интересно почему? Любил прогулки пешком и оставлял себе такую возможность? Или просто не хотел афишировать новую машину перед начальством и коллегами. Так или иначе, это облегчает задачу. Очень удачно, что она стоит не под окнами.

Тем временем профессионалы закончили внешний осмотр, и Сысоев открыл заднюю дверь. Он залез внутрь и какое-то время изучал салон. Затем перегнулся через спинку водительского сиденья и открыл капот. Его коллега осмотрел двигатель. Не найдя ничего подозрительного, мужчины закрыли машину и осмотрелись.

Теперь Зуля знал все, что ему было нужно. Он быстро обогнул дом и подошел к другому таксофону. Сняв трубку, снова набрал номер Сысоева. Разумеется, ему сообщили, что следователя нет на месте.

— Он нужен мне срочно. — Попросил Зуля обычным своим голосом. — Передайте, что это — Михаил Зуленич.

Человек у аппарата будто бы пустился на поиски. На самом же деле он, скорее всего, тянул время, а машина по перехвату уже пришла в движение. Сейчас они установят, откуда звонок, мгновенно оцепят район…

— Ничего у вас не выйдет, — Зуля повесил трубку и быстро пошел к метро.

Сысоев закрыл папку и убрал ее в стол. Со служебными делами покончено, теперь нужно было подумать о вещах более важных.

Нужно решить, как быть дальше с Мамаем. Мальчик подрос, заматерел и, кажется, или совершенно позабыл, кому обязан своим взлетом, или считал, что отдал свой долг сполна. В любом случае он все больше выходил из-под контроля. Это было неправильно.

Мамай продолжал ежемесячно присылать следователю конверты с портретами президентов. Но Сысоев рос в должности, росла его власть и возможности, и он справедливо считал, что пропорционально должно было увеличиваться и число портретов. Вместо этого Мамай все чаще позволял себе игнорировать указания Сысоева или переиначивать их так, как полагал нужным. Если раньше простая его просьба выполнялась как приказ и для этого привлекались все ресурсы и резервы Орды, то теперь этот клонированный «крестный отец» позволял себе спорить со своим создателем. Найти человека и сделать с ним то, что на тот момент требовалось, никогда не было проблемой. А что теперь? Два пацана водят за нос и спецуру и братву. Неправдоподобно. Как профессионал, Сысоев в подобное не верил. Он был склонен считать, что просто этой проблеме не уделяется должного внимания. И это при том, что для Мамая пресловутая парочка представляла куда большую угрозу, чем для неприкасаемого старшего следователя.