Доказательство от противного

Андрей достаточно быстро рассказал Мише о встрече с Анваром. Миша поделился впечатлениями от визита в избушку на курьих ножках.

Оба сошлись во мнении, что помощь Анвара окажется более реальной. Тем не менее нужно было попытать счастья и с пинкертонами. Они решили действовать параллельно: Миша будет вместе с Оксаной работать с милицией, а Андрей контактировать с бандитами.

— Странная публика, — покачал головой Зуля, вспоминая Глеба Николаевича и Якова Нестеровича.

— В смысле? — Андрей поставил на газ чайник. Основные моменты были ясны, и теперь пришло время обменяться субъективными впечатлениями.

— Ты понимаешь, — Миша с трудом облекал возникшее у него дискомфортное ощущение в слова, — какие-то они бутафорские. Когда сталкиваешься с профессионалом, то он обычно производит впечатление именно профессионала: говорит нечто специфическое, дает неожиданный ценный совет… Словом, производит впечатление. А эти… Такой опрос можно провести, посмотрев пару детективов Рижской киностудии.

— Ну, — усмехнулся Андрей, — возможно, наши кинематографисты поднялись на высочайший уровень профессионализма. А может, следователи научились работать так, что тебе не приходится напрягать мозги и учить новые термины. Сервис, а ты не ценишь!

— Сервис будет, когда они найдут Леху. — Зуля не принял излишне оптимистичный тон друга.

— Слушай, — вдруг посерьезнел Цилиндр, — так ты к чему это сказал? Про бутафорию?

— Да не знаю. Просто выходит на площадку какой-нибудь О’Нил, хватает мячик своими оглоблями, и ты понимаешь: вот этот может играть, забивать, выигрывать. А выбегает доходяга Вася Палкин из керченского ДЮШОРа, ростом полтора метра и ноги, как ятаганы…

— Стало быть, не произвели они впечатления? — скорее подытожил, чем спросил Андрей.

— Даты понимаешь… Странно как-то. — Зуля задумчиво потер переносицу. — Когда смотришь совковый боевик вроде «Семнадцати мгновений…», все время подмечаешь: а, вот неточность, ап, опять глупость. Так же и с этими…

Андрей поднял указательный палец, прося собеседника на секунду прерваться.

— Может, выпьем?

Зуля махнул рукой и полез в холодильник.

— Понимаешь, взять даже эту их конспирацию. Ну, оказались мы настоящими потерпевшими — хорошо. А окажись мы теми же бандитами, решившими проверить, куда это зачастили наши жертвы? И что?

Миша замер на секунду, демонстрируя гостю бутылку коньяка, торжественно-вопросительно глядя на друга. Тот кивнул.

— Ну, судя по всему, телефон-то они ваш уже успели узнать…

— Ах, какая доблесть! Да не нужно быть для этого суперменом: звонишь себе на АТС, те идут по шнуру… И все.

Цилиндр пожал плечами. Пожалуй, пока это было единственным достижением оперов. Миша разлил коньяк и снова нырнул в холодильник, чтобы выудить оттуда кусок ветчины, сыр и пучок лука.

— И что с того, что они узнали, откуда звонок? Мы-то ничего не совершили, с нас взятки гладки. А вот с их стороны довольно глупо звать всех подряд в секретный штаб. Будь я бандюком, я бы попросил товарища пожить пару дней на даче, его бы поискали-поискали, а он объявился бы потом сам: был в запое, ничего не помню! С меня какой спрос? А явка их засвечена. Так я говорю?

— Что-то ты много говоришь, — усмехнулся Цилиндр.

Зуля и впрямь говорил необычно для себя много и быстро. Колоссальное напряжение последних часов выплескивалось из него этим эмоциональным монологом.

— Надо же когда-нибудь начинать! — отпарировал он, поднимая свою рюмку.

Мужчины выпили. Андрей залпом, Миша тремя небольшими глотками, прищелкивая языком.

— В общем, — Цилиндр взял с блюдца ломтик ветчины, — я так понимаю, что надежда только на Анвара…

Лицо Зули снова посерело.

— Пожалуй, что так.

Он налил еще по рюмке. Друзья снова выпили.

— А что, — Зуля вытер большим пальцем янтарную каплю с губы, — с Анваром-то это реально?

— Знаешь, в любом случае, — Цилиндр крутанул в воздухе пальцами, словно ввинчивая невидимую лампочку, — это более реальный выход, чем менты. Он, по крайней мере, знает, как связаться с этим Мамаем. И главное, что Мамай будет с ним разговаривать. А что законники? Они ему скажут строго: «Отпусти заложника!» — а он плюнет им на кеды и спросит: «Какого такого заложника?»

— Если станет известно, что менты сели им на хвост, они тогда концы в воду…

Миша снова налил.

— Слушай, может, попытаемся сами… — Андрей прекрасно понимал, что говорит глупость, но жажда действия требовала какого-то утоления. По крайней мере, того, чтобы друг возразил на это предложение. — Отловим этого Гену и предложим Мамаю меняться…

— Да нет… — Миша покачал головой. — Нужно ждать. И потом, даже если мы выловим этого козла, что мы с ним будем делать? Привяжем к батарее к будем пинать ногами, пока соседи не вызовут ту же доблестную милицию? Да и не станут его ни на кого менять. Для бандитов Гена — совершенно лишний рот.

Они снова выпили и какое-то время сидели молча, сосредоточенно зажевывая коньяк.