Доказательство рыцарства (СИ)

- Я не собираюсь вас расстреливать, будь вы даже самой болтливой женщиной на свете, – подняла я руки ладонями вверх. – И мне вы не показались так уж многословны.

- О, Анетт, вы просто меня не знаете…

Что ж, Максим оставил вполне уместные инструкции.

Миссис Дженкинс входила в ту распространенную категорию людей, которым собеседник в общем-то не требовался. Я могла молчать на протяжении минут десяти, но домработницу это совершенно не смущало, и она, не прерывая готовки, продолжала рассказывать обо всем на свете. С моей же стороны хватало «Ага» и «Угу», лишь бы в тему.

- А как давно вы работаете у Максима? – попыталась направить я разговор в интересующее меня русло.

- Почти десять лет. С тех самых пор, как Максимушка здесь поселился. Такой приятный мужчина!.. Всегда вежлив, терпелив, ни грамма не заносчив… Ах, дорогая, вам так повезло!.. – Она обернулась, чтобы наградить меня чуть снисходительной, но вполне искренней улыбкой.

- Простите, у вас в роду были славяне? – не удержалась я. Акцента у нее почти не было, но это «Максимушка»… Только славяне так склоняют имена.

- Да, бабушка по маме. А откуда вы узнали? – чуть удивленно приподняла она седую бровь.

- То, как вы называете Максима. Только славяне так говорят. Русские или белорусы. – Я пожала плечами.

Меня интересовало еще кое-что. Знает ли она, кем является ее работодатель?

- А ведь правда… Я даже не задумывалась, да и Максим меня никогда не поправлял… Милая, простите, вы не могли бы взбить яйца? А я пока сковородку достану.

Я молча кивнула и забрала у нее миску, пять яиц и венчик, начиная меланхолично выполнять просьбу. Аврора заглянула в один ящик, в другой, но искомой сковородки так и не нашла.

- Если вы ищете такую широкую, но тонкую, то она в нижнем ящике слева от вас.

Домработница заглянула в указанное место, достала искомое, а потом несколько лукаво глянула на меня. В ее выцветших голубых глазах плясали смешинки.

- Что?.. – тут же спросила я, продолжая работать венчиком.

- Максим, как правило, ничего не меняет в доме, и особенно в кухне. Это вы переставили ее? – Ее голос сочился какой-то добродушной усмешкой, чем-то неуловимо напоминая мне моих деда и прадеда.

- Простите, я по привычке туда убрала, но Максим ничего не сказал, и я забыла об этом… – несколько сконфуженно выдала я, прекрасно видя, к каким выводам она пришла.

Лицо женщины просто светилось одной мыслью: ага, если уже вещи переставляет, значит, уже ощутила себя хозяйкой. Значит, Максим небезразличен, а это значит, что и его поползновения в мою сторону вполне взаимны…

Насколько же люди предсказуемые существа!..

- Нет, что вы, что вы, дорогая!.. Ничего не имею против. Чувствуйте себя, как дома. – Она прищурилась, забирая у меня миску. – Я только рада буду, если Максимка наконец перестанет быть таким грустным.

Мне вспомнились слова Владимира о том, что Максим медленно умирает без надежды на взаимность. Я мысленно показала ему язык. Уж каким-каким, а умирающим Бессмертный выглядел в последнюю очередь, ибо умирающие так не издеваются над окружающими и не соблазняют бедолаг-вампирш.

- Вы знаете, он так по вам тосковал. Все время о вас думал и телефон всегда рядом держал, чтобы в любую секунду иметь возможность ответить… Вы просто не видели, но у него даже плечи опускались, когда на экране не ваш номер высвечивался, – непритворно грустно вещала миссис Дженкинс. – Мне было так его жаль…

- Я не могла ответить ему взаимностью… Раньше, – неуклюже оправдалась я.

- Да, я знаю. Муж, дети… Мне Максим про вас рассказал. Про то, что вы занимаете высокую должность, что очень сильная, что никому не позволяете решать за себя, что всегда вы прикрываете кого-то, а не вас… И теперь я вижу это. – Женщина обернулась на секунду и кивнула на пистолет под рубашкой пижамы. – Вы с виду очень молоды, Анетт. Но мне кажется, что пережили вы больше, чем я в свои пятьдесят семь.

И это действительно так. Наверное, от того, что я почти в два раза старше вас.

Она сказала «с виду»… Знает или нет?

- Но теперь-то уж Максим будет счастлив, да? – улыбнулась домработница, с надеждой глядя на меня. Удивительно светлая женщина – ни грамма фальши или лжи, она действительно искренне желает Бессмертному добра. – Он заслужил спустя столько прожитых лет…

- Сколько? – спросила я.

И тут Аврора прищурилась. В глазах заплясал тот же, что и у меня, вопрос. Знает или нет?

- По моим скромным подсчетам около двух тысяч двухсот лет. – И замолчала, ожидая моей реакции.

Я лишь снова кивнула. У меня вышла примерно та же цифра, плюс-минус лет двадцать.

- Значит, вы тоже вампир?

- Полукровка. Мать – человек, лишь после моего рождения ставшая вампиром, – пояснила я. – И много он вам рассказал?

- Я понимаю ваши опасения, мисс Лайт, но нет, я болтать не буду. Мне ни к чему. Да и вампиром мне быть уже поздно. – Миссис Дженкинс вздохнула и улыбнулась мне. – К тому же, насмотревшись на Максима, я понимаю, что и не хочу.

- Почему?