Доказательство виновности

— Инспектор, как вы, наверное, догадываетесь, этого я вам не скажу.

— Где Беннет сейчас?

— Согласно последним отчетам — в своем доме в Суррее. Имение досталось ему по наследству. Семья Беннет старинная. Один из предков нынешнего Беннета стал одним из первых колонистов в Новом Свете. Кажется, он обосновался в Вирджинии. Мы убедились в том, что мистер Беннет ни для кого не представлял угрозы.

— Может быть, именно после плена он решил брать на поруки бывших заключенных, которым больше некуда идти?

— Возможно. Кто знает? Нас это не касается, поэтому мы оставили его в покое.

— По-моему, пора сообщить мистеру и миссис Беннет, что один из их ягнят отбился от стада. Интересно будет послушать, что они скажут.

Ратлидж поблагодарил Белфорда и поехал прямо в Суррей.

На сей раз он постучал в парадную дверь и стал ждать, пока его примет миссис Беннет.

— Доброе утро, инспектор. Или сейчас уже день?

— Начало первого, — сообщил Ратлидж.

— Значит, обед я не пропустила. Вы непременно должны остаться и присоединиться ко мне.

— Спасибо. Но я привез вам печальную весть.

— В самом деле? — В ее глазах мелькнула тревога.

— Боб Ролингс утонул в реке Медуэй.

— Боб?! Да ведь он сейчас в парке, помогает Афонсо Диасу. Вы, должно быть, ошибаетесь.

— К сожалению, нет, — ответил Ратлидж. — Я сам видел труп. А с Ролингсом встречался еще здесь, у вас. Я сразу узнал его.

— Ничего не понимаю. Он очень волновался за брата. Знаю, однажды он незаметно ускользнул отсюда, чтобы поискать его. Я его не выдала. По-моему, братская любовь делает ему честь. Правда, его брат живет в Лондоне, а не в Кенте.

— И тем не менее… У вас больше никто не пропадал? То есть вы давали еще кому-нибудь разрешение уехать по семейным делам? Больная мать в Эссексе, у сестры в Лондоне заболел ребенок?

Миссис Беннет улыбнулась:

— Инспектор, я доверяю своим подопечным, а они делятся со мной всеми своими заботами. Но Боб всегда был очень надежным и добросовестным работником. Как-то раз он признался мне: он прекрасно понимает, что сам сломал себе жизнь, и очень благодарен мне за то, что я дала ему вторую попытку. Если он и нарушил данное мне слово, то только из любви к брату. Я ни в чем не стану его упрекать.

Ее описание Ролингса совсем не соответствовало тому впечатлению, которое сложилось о нем у Ратлиджа.

«Собственная доброта ослепила ее, — заметил Хэмиш. — Такая ни за что не заметит, как ее обманывают».

— К вам меня привело еще одно немаловажное дело, — продолжал Ратлидж. — Если можно, я хотел бы поговорить с вашим мужем.

— Увы, он в Глазго. Поехал на переговоры. Хочет купить призового быка. А я не могу вам помочь?

— У него есть мотоцикл?

— Мотоцикл? Да, конечно, до войны он участвовал в гонках. Очень опасный спорт. Я обрадовалась, когда он его бросил. Но своего стального коня сохранил. Наверное, для того, чтобы тешить себя надеждой, что когда-нибудь он снова к нему вернется. — В глазах ее появилась печаль. — Инспектор, большинство мужчин не любят взрослеть. И болеть… Мотоцикл — его юность. Поэтому я не возражала.

— Насколько я понял, во время войны он попал в лагерь для интернированных в Германии.

— Да, действительно. Из-за лагеря он не успел повоевать. Он на несколько лет старше меня, но наверняка сразу записался бы добровольцем. Ведь тогда, если помните, брали и сорокалетних, если они обладали полезными навыками. А муж прекрасно говорил по-немецки, потому что часто ездил в Германию по делам. Наверное, я не права, но я знала, что там, где находится мой муж, он в безопасности. Немцы неплохо обращались с узниками. И все же он больше не хотел ездить в Германию, когда война закончилась и его отправили домой. Он сказал, что слишком много изменилось, и он боялся, что перемены плохо скажутся на будущем.

— Разве вы разводите коров, миссис Беннет? Я никогда их не видел.

— Конечно не разводим. Для того муж и поехал в Глазго; хочет положить начало поголовью.

В голове у Ратлиджа оживился Хэмиш; как ни странно, Хэмиш сейчас с ним соглашался.

— Спасибо, миссис Беннет. А теперь… будьте добры, позовите сюда всех ваших слуг. Мне очень нужно поговорить с ними.

— Для чего? Я сама могу ответить на любые ваши вопросы. Видите ли… мои подопечные недолюбливают полицейских, что неудивительно.

— И тем не менее.

В конце концов миссис Беннет попросила его позвонить; ее подопечные стали приходить один за другим.

Ратлидж дождался, пока соберутся все, даже Диас, и тихо начал:

— С прискорбием сообщаю вам о том, что Боб Ролингс умер. Знаю, для многих из вас весть о его смерти станет ударом. Примите мои соболезнования. И все же я считал, что должен сообщить вам об этом.

Миссис Беннет ахнула, как будто новость наконец дошла до нее. Потом она сказала:

— Его надо привезти сюда. Домой. Он сам наверняка захотел бы, чтобы его похоронили здесь.

— Как он умер? — нахмурившись, спросил один человек. — Он не… вчера ночью его здесь не было, но мы не знали, что он заболел.

Он говорил с корнуоллским акцентом.

— Он ездил в Кент по личному делу, — ответил Ратлидж. — Возможно, мистеру Диасу больше известно об этом. Он попал в грозу и утонул.