Докажи мне

И пусть в голове еще вело, а глаза так и не обрели четкость, заставил себя повернуться, опередив ее. И, оттолкнув свое кресло в сторону, подтащил стул, повернув спинку так, чтоб расположиться можно было более-менее комфортно, открыв ей спину.

А потом, видимо, совсем уж головой двинулся и расстегнул мундир, отбросив тот в кресло. Ну и сел на этот греб*ный стул, чувствуя себя так, словно у него в голове сейчас реальную войну ангел с бесом затеяли.

Хорошая позиция, кстати. Так она хоть не поймет, как именно его раскатывает от ее близости и прикосновений. Главное тупо не опозориться и не кончить в штаны просто от того, что она ему плечи разомнет…

— Так где вас такую… многофункциональную, достали в нашем Управлении, Дарья? Прям кладезь,— молчать и ждать, пока она подойдет, сил не было.

Тоже странное для Гутника состояние.

Он шикарно умел подстерегать, сидеть в засаде, дожидаясь, пока объект, по которому расследование ведет, бесповоротно спалится. А сейчас его, как в огне, колотило в странной нетерпеливой горячке.

— Вот не верю, что вы — и не спросили, Олег Георгиевич, — голос у нее как-то еще тише стал, а ведь иронию все равно слышно.

И подошла близко, он ощутил. Нет, без чего-то крамольного, точно не прижималась и не пыталась к нему притереться, тут только он конченный озабоченный придурок, очевидно. Дарья же точно сохраняла расстояние в шаг между ними.

А, кстати, только сейчас, все же не отупев еще в конец, вдруг подумал, что небывалую для себя проявил… доверчивость. У начальство вообще не спросил, кто она такая и откуда? Только и того, что Женька сказал, принял на веру, не углубляясь. А сам — ни черта ни изучил и не выяснил!

Это что за доверчивость или безалаберность?! Даже собрался вскинуться было, как-то преодолеть эту вязкую, навязанное лекарством слабость мышц… Блин! Его в таком состоянии и она придушить сумеет, этими своими тонкими пальцами!..

И тут те самые ладошки ему на плечи легли. И он обо всем забыл! Как отрубило!

Гутника будто разрядом пробило! Новый взрыв… только не разрывающий тело на части, а как пробивающий каждый нерв, делающий его даже слишком живым, чересчур остро все чувствующим!

И дурная же, но до боли вдруг режущая мысль, что забыл… Весь затылок тоже искорежен, в рубцах, и оно наружу все, волосами не прикрыто, голое, как вывернутое наизнанку… Точно ей мерзко станет…

Дернулся… Но Дарья провела ладонями от шеи по плечам с нажимом, будто унимая этот порыв. И мелкая же, а так, ощутимо, он действительно прочувствовал, как поддается его тело. В препаратах дело? Или потому, что его настолько ведет от самой девчонки?

Пах, кстати, вообще не в курсе про миорелаксант, по ходу. Бракованный какой-то! Живее всех живых и каменно-твердый. Болит, блин, от напряжения. Х*ен поймешь, хорошо или плохо, что теперь вся боль в неудовлетворенную плотскую потребность выплеснулась?

— Не беспокойтесь, Олег Георгиевич, я шрам трогать не стану, чтобы не навредить. Разомну там, где это не должно быть опасным. Все равно полегче станет и голову отпустит, надеюсь, — будто в мозги его забравшись, но как-то иначе истолковав, вдруг выдохнула Дарья.

Он аж опешил. Попытался горло прочистить. Не нашелся, что сказать. Не спрашивать же, а не противно ли ей на такое уродство любоваться? Или она отвернулась, может, глаза закрыла там?.. Ему-то не видно, сидит, уткнувшись мордой в предплечья, которые на спинку стула сложил.

Но только попытался повернуться, как Дарья чуть придавила, заставив его тело каждой искореженной клеткой алчно впитать это прикосновение!

И вновь Олегу по плечам… Ну, не сказать, что огладила, нет. Но в кайф было то, что она делала. Действительно хорошо!

Будто узел, которого и не замечал уже за давностью существования, методично и мягко разминала. Гутник вообще к другому привык за время реабилитации. Когда лечение больше пытку напоминало… но втянулся уже. До хрипа спорить бы мог, что его спину и все эти зажимы от боли только накачанный мужик растолочь в состоянии, ведь куча шрамов и спаек…

Но нет. Что-то такое девчонка знала или умела, что и от мягких, правда, странно глубоких нажимов, у него будто тугие стальные ремни расщелкивались, пуская кровь и расслабление в мышцы.

Паха это все еще не касалось. То, что про релакс.

Вот, где Олег точно железный был. Титановый стержень, бл***. И каждое движение ее пальцев, каждый вздох, на который, будто сверхточный радар настроился, отзывался сладко-болезненной пульсацией в пылающем члене. И по фигу, что между ее ладонями и его телом ткань! Наплевать, что только плеч касается, и что рубашка на месте все еще! Восприятие такое, что она по голой коже ведет… Еще и чувствует же, что старается, прям с придыханием сопит, небось и губу закусила.

Вроде и забавная картинка в голове, а ему застонать хочется горлом от того, что в нем та будит!