Доктор. 2.

– But we may be not involved in the future incidents! Мы можем быть ни при чем в будущем! – пытается протестовать собеседник.

– I am not going to figure out those who could be guilty. I’ll be appointing them. And I’ll take all the names just out of the List of your Board, including the Chairmen. And the recruiting office will be opened in Sharjah, to reach as many of them as possible. Я не собираюсь вычислять всех, кто может быть виновен. Виновных я назначу сама. И все имена возьму из списка Совета (директоров), включая Председателя. А вербовочный офис открою в Шардже, чтоб «достать» как можно большее количество из них.

_________

– В общем, лично мне кажется, что они просто не рассчитывали, что будут подняты такие силы, – продолжает Араб. – Я же слышал того мужика из ХОСа... Они скорее всего думали, какая-то мелкая заштатная клиника в стране третьего мира. Какая-то интересная методика, возможно, удастся поделиться деталями, пусть таким методом. Напрягли своего территориала. Который, вполне может быть, набирая очки, просто превысил полномочия.

– А тут и людей прямо перед домом исполнили, и хозяева дубайского банка звонят лично – обещают поучаствовать. Всеми ресурсами, – задумчиво завершает за Араба Саматов.

– Точно. Мне кажется, они сами наденут намордник на своего территориала. Тот мужик обещал его опекунше, – Араб кивает на меня, – перезвонить буквально в течение получаса. Когда та сказала про пуштунов в Европе на деньги банка.

_________

– Ну и на закуску, – сообщаетАраб через полчаса, хлопая стопкой листков из принтера по круглому столу.

За столом сидят Котлинский, Лена, и Саматов. Я стою за спиной Лены, положив ей на плечи руки, которые она накрыла своими руками.

– Спецсредства все нелетальные, похоже, собирались просто допрашивать. Ну, предварительно спеленав, конечно...

– Мы не знаем, что у четвёртого было, – говорит Саматов.

– Что бы там ни было, через границу этого точно никто не возит, – возражает Араб. – Так что, всё только законное. Личность четвёртого установлена. Гражданин соседней страны, буквально пятнадцать минут назад покинул нашу территорию на собственной машине через погранпереход ЧЁРНАЯ РЕЧКА. Есть его имя, фамилия, нами он уже внесён во все наши реестры. Если он у нас появится... Игорь Витальевич, вот его паспортные данные, это он с вами связывался?

– Да. Он же есть на сайте ХОСа, как территориальный представитель по Центральной Азии. – Котлинский что-то показывает на своем смаартфоне,

Араб хлопает себя ладонью по лбу:

– А мы по номеру машины его вычисляли... Потом с уличными камерами полиции сверялись...

– А откуда у него машина на наших номерах? – спрашивает Лена.

– У них и тут представительство зарегистрировано, без юрлица. Вот на нём машина числится. Представительство из одного сотрудника, он сам и директор, – говорит Котлинский, что-то указывая пальцем на экране своего смартфона. – Мне кажется, непосредственной опасности уже нет. Они всё же бизнесмены, а не разведка. Ещё и от медицины, как бы там ни было с этикой. Да, их территориальные представители могут быть кем угодно, ещё и отрабатывая немаленькую для наших стран зарплату и получая неограниченное финансирование в рамках таких вот задач. Но у нас всё же не Найроби. И все оперативные возможности ХОСа сводятся исключительно к изобретательности и оборотистости местного территориального представителя. Ну давайте представим, что он даже бывший полковник безопасности, хотя он однозначно медик по образованию, тут без вариантов. Что он сможет? Учитывая что он гражданин соседней страны?

– Да немногое он сможет, – хмурит брови Саматов. – А против нас так и вообще ничего. У нас всё же оперативные возможности в собственной стране не хуже. Чтоб сказать мягко.

– Ну вот из этого и следует исходить. – хлопает рукой по столу Котлинский. – Спасибо, что быстро отреагировали на мою заявку.

– Спасибо не нам. Мы люди служивые, – смеётся Араб. – Спасибо скажите тому в Администрации, кто вас нам так быстро пропихнул.

– Это он мне спасибо говорить должен, – смущается Котлинский. – когда за его почки никто кроме нас браться не хотел год назад...

Ещё через пятнадцать минут, когда все расходятся, за тем же столом Саматов сообщает мне и Лене:

– При всём личном хорошем отношении, я обязан добросовестно оценивать реальную потребность нашего участия. Чтоб не оголять другие направления по службе, о которых, извините, сказать не могу. Лично мне кажется, что хватит просто тревожной кнопки. На этом этапе.

– Я не спорю, – кивает Лена. – Я просто была не в курсе. Теперь, когда есть адресаты, мы вообще и сами справимся.

– Меня вы не спрашиваете? – врезаюсь в разговор.

– А твои пожелания какие? – из вежливости спрашивает Саматов.

– Тревожной кнопки хватит. Если нет угрозы близким.

– Угрозы нет никому, – бормочет Лена, листая что-то на экране. – Этот деятель пять минут в ватсаппе отписался. Инцидент имел место, исключительно самодеятельность территориального представителя. Приносят свои извинения. Обещают, что больше не повторится. Вам что-то из этого нужно? – поднимает она глаза на Саматова.