Доктор. 2.

– А мы посмотрели. Вот – протокол выемки журнала. – Ирина взмахивает в воздухе каким-то листом бумаги. – А вот сам журнал.

На стол ложится какой-то бухгалтерский гроссбух. Странно. Я думал, все эти вещи давно ведутся у нас в электронном виде. Видимо, не везде. И не все.

– В журнале регистрации нет записи о задержании Александра Стесева. Понятые, пожалуйста, подойдите, ознакомьтесь с журналом. – продолжает "добивать" полковника Ирина.

– Могли не успеть. – бросает полковник в ответ.

– Здорово, – Ирина несколько раз хлопает в ладоши. – Именно этого ответа я от вас жду и в суде. – Далее она оборачивается к мужчине и женщине, сидящим рядом со мной, – Понятые, пожалуйста, пройдите на первый этаж, там возле входа наш второй сотрудник, в точно такой форме, как я. Нужно зафиксировать изъятие жёсткого диска видеонаблюдения.

Понятые уходят, оставляя нас втроём в комнате. «Близнецы Бахтина» не считаются, так как ведут себя, будто их и нет.

Полковник Сериков бросает несколько взглядов в мою сторону, колеблется какое-то время, потом на что-то решается и говорит, глядя в глаза Ирине:

– Может, договоримся?

– Не в этот раз, – качает головой Ирина, глядя ему в глаза.

– На задержание участников митинга у меня был прямой приказ министра.

– И министр это подтвердит?

Сериков молча опускает глаза. Через несколько секунд он вновь смотрит в глаза Ирине и говорит:

– Зачем тебе это нужно? Ну будет выговор. Ну строгий. Зачем?

– А-ха-ха, Сериков, ты ещё не понял? Не будет выговора.

Далее Ирина перегибается через стол, нависая над Сериковым, и, не стесняясь ни меня, ни «близнецов», цедит:

– У меня приказ моего начальника. Проверить законность задержания несовершеннолетнего. Срочно. Я приезжаю к тебе. И что мы видим? – Ирина картинно ведёт рукой вокруг. – Журнал по задержанному не заполнен. Вообще. То есть, у тебя нигде не отмечено в документах, что он вообще задержан. Получается что?

– Что пока не заполнили документы! – в каком-то отчаянии откидывается назад на стуле Сериков.

– Нет, Сериков. Это значит, что вами несовершеннолетний был задержан незаконно. Без оформления всех необходимых документов, регламентирующих, в том числе, время его задержания, удержания и оповещения его законных представителей – в соответствие со статьей четыреста сорок шесть упэка. Слава богу, сам факт его незаконного задержания подтверждается и видеозаписью на сервере, которую мы сейчас изымем. Для суда. И двумя понятыми, которые присутствовали при вскрытии изолятора.

– Это накладка, такое бывает, – пытается спорить Сериков. – Ты же понимаешь, что даже на уровне сержантов дээс могли просто лопухнуться?

– А вот это ты будешь объяснять в суде,– как-то хищно улыбается Ирина. – Моя оценка от твоей отличается. Кстати, сержантов мы тоже с тобой вместе заберём.

– Почему ты не хочешь договориться?

– Ты меня не слушаешь. – с досадой качает головой Ирина. – Мой начальник меня лично попросил разобраться. Как ты думаешь, в каком случае я буду выглядеть лучше? И наберу больше очков? Если доложу, что сержанты на первом этаже – долбоёбы и обосрались? Кстати, это никак не объясняет его документов у тебя на столе.Так что, так себе версия, особенно для суда, – качает головой Ирина. – Или – моё начальство меня оценит лучше, если я смогу доказать, что человек, о котором мой босс беспокоился, задержан незаконно? И целый полковник полиции был в курсе? И вообще, всё очень похоже на покушение на незаконное лишение свободы? В журнале-то он не зарегистрирован, – Ирина трясёт в воздухе потрёпанным гроссбухом.

– С-сука... Ну перестарался я! Сам министр просил всех, кто на митинге, свинтить и подержать! Ну согласен я, что его случайно взяли! Я как раз сидел думал, что с этим делать! – начинает почти что орать полковник.

– Так. Хорошо. Тогда вероятно ты, как слуга закона, в двухчасовой срок после его задержания предпринял попытки связаться с его законными представителями, правильно? Пожалуйста, назови, как ты это делал? Ты звонил по какому-то телефону? Какому, он есть в памяти твоего мобила? Либо – отдал распоряжение сотрудникам? Каким?

Полковник как-то обречённо опускает голову.

Близнецы у входа чуть напрягаются.

Ирина явно испытывает какое-то странное удовольствие, не могу понять, какое.

У меня мелькает мысль, что я сейчас где-то даже рад, что она со мной на одной стороне.

– Сериков, то, что ты сейчас несёшь, озвучишь в суде. Я вижу совсем иное. Документы Стесева – у тебя на столе. В них прописан даже его год рождения. То есть, что он – несовершеннолетний, тебе известно. Его задержание не оформлено вообще никак. Значит, незаконно. Я нахожу его в камере. Значит, отпускать его ты не собирался. Хорошо, что я опытная и на все эти движения без «бей-беги» и понятых не езжу.

Ирина глубоко вздыхает, потом кивает в сторону «близнецов», стоящих у двери, и продолжает: