Доктор Аддер

Он пришел к выводу, что Друа не врет. Слишком хорошо его объяснения укладывались в картину ЛА, чтобы оказаться ложью.

– В известной мере так и есть, – ответил Друа. – Но я сомневаюсь, чтобы Аддера заботило что-либо, кроме бабла.

– Ребята, ну закругляйтесь уже, – недовольно сказала девушка. – Хватит мне на уши эту метафизическую поебень цеплять.

Она уставилась Лиммиту прямо в лицо.

– Ты лучше поймешь, как у нас тут все устроено в ЛА, если больше времени будешь на улице проводить, чем таких чудиков слушать. – Она наставила на Друа оттопыренный большой палец. – Хочешь знать, как все на самом деле с этим АДР обстоит?

Лиммит тупо кивнул, отстраненно размышляя, почему девушка так демонстративно быдлячит, словно вчера из канавы вылезла.

– Шлюхе в ЛА, – сказала она, – бабла не заработать, если у нее специальности нет. А без бабла не будет ни папика, ни плюшек. Так или иначе девуля попадает на стол к доктору Аддеру. Он ее накачивает веществами и роется в башке этим своим АДР, смотрит, на что она годна или что согласна потерять. Потом делает это прямо у себя в операционной. Ах да, временами ковыряется в черепушке у какого-нибудь богатенького жирдяя, смотрит, что тому реально охота замутить, но страшно себе признаться. И всё. Чики-пики.

Друа закатил глаза к потолку.

– Вы знаете, – сказал Лиммит, обращаясь к ним, – а он ведь может быть и мошенником. Что, если никакого АДР в природе не существует? Он просто кромсает девушек, как ему угодно, а клиенты покупаются на результат, веря, что он прав, ведь у него такая репутация…

– Такая вероятность остается, – признал Друа. – Я не могу утверждать наверняка, потому что никогда не проходил сеанса АДР. Но Аддер не из тех, кто любит голову морочить. Он любит наперед выложить, что собирается сделать, а потом именно это и делает. И это в нем все ценят.

– Какая тут у вас безнадега, – проговорил Лиммит. Его снова с головой накрыла волна отчаяния. Он угодил в лапы безумного доктора, у которого в обычае вытаскивать из людских голов кровожадных рептилий и кромсать людей до сходства с ними. Хирург, который удаляет раковые опухоли, а остальное тело, живое, выбрасывает за ненадобностью. С Аддера, вероятно, станется взять Лиммита себе в любимчики, просто забавы ради, как в детском кошмаре. И чего он добился? Сидит и обсуждает эти захватывающие перспективы с последним, самым дешевым, социологом Лос-Анджелеса да голой чиксой с амбициями ампутантки.

– Безнадега, – повторил он вполголоса.

– Время занимаем, – сказал Друа. Улыбнувшись не без злорадства, он протянул руку к столу рядом с бедром девушки и продемонстрировал Лиммиту небольшие тикающие часы с дарственной надписью: Доктору Аддеру с наилучшими пожеланиями. Адмирал Сеннет. Вместо стрелок в часах были установлены миниатюрные скальпели.

Бока мотоцикла были в пятнах проникавшего сквозь листву солнечного света. Аддер проложил себе путь через заросли мягкой травы и перегноя к дверям жилища и фабрики Бетрича. Дверь удалось обнаружить лишь как сравнительно менее заросший фрагмент общего фасада, сложенного будто из темных листьев и лозы. Аддер отвел в сторону несколько побегов, нашел маленькую металлическую кнопку и вдавил ее. Внутри прозвучало громкое неприятное жужжание. Реакции не последовало.

– Вот же сукин сын, – пробормотал Аддер, нагнулся и провел раскопки в слое перегноя у порога, толщиной добрых полфута. Его старания были вознаграждены находкой подгнившего коврика с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ», покрытого яркими точками плесени. Под ковриком лежал бронзовый ключ.

Когда дверь провернулась на петлях, на Аддера посыпались крошки птичьего помета, смешанного с пылью и паутиной. Он выкрикнул имя Бетрича. Ответа снова не последовало. Казалось, что звук его голоса, не пролетев и пары футов, впитывается влажными коврами и шторами, изобильными тут плесенью и мучнистой росой. Крики Аддера, по впечатлению, были не внушительней дешевого шпона, отслаивающегося от мебели в мелкобуржуазном стиле пригородного дома – Бетрич купил здание вместе с нею, да так и не озаботился избавиться. Одной из окружавших дом виноградных лоз удалось проникнуть сквозь стену, но не слишком далеко; в унылом сумраке внутри она зачахла. Однако поле для деятельности переносимых воздухом микроскопических родственниц лозы открылось обширное. Ткань обивки дивана и кресел сменилась богатым, вечно обновляющимся бархатом, дешевые кофейные столики обрели покрытие словно бы из тусклого лака, сложное и непрестанно эволюционирующее под воздействием влаги в формы, какие первоначальным оформителям, давно мертвым пидорам, и во сне бы не привиделись.

– Ну и бардак, – негромко произнес Аддер, сам изрядный ценитель спонтанной барочной красоты мусорных скоплений. Он прошел на кухню, где начиналась лестница в подвал, и задумался: а породили бы что-нибудь интересное мусорные горы в его лаборатории на Интерфейсе, установи он там такую же влажную атмосферу, как здесь, среди наступающих джунглей Голливуда? Вряд ли.