Доктор Безымянный

-- Неужели по мудрости ты равенъ самимъ браминамъ, которые изсыхаютъ въ монастыряхъ и храмахъ надъ изученіемъ священныхъ текстовъ божественной мудрости -- Кали?-- съ удивленіемъ спросилъ доктора вождь.

-- Мудрость Вишну больше всякой мудрости браминовъ, такъ какъ онъ начало всякой премудрости!-- холодно отвѣтилъ Безымянный.

Даливаръ махнулъ рукой и вдали гдѣ-то раздалась музыка, напоминающая церковное пѣніе, которое приближалось и становилось слышнѣе; присутствующіе разступились и дали дорогу браминамъ.

Всѣхъ ихъ было 22 человѣка. Одиннадцать первыхъ браминовъ были одѣты въ лазоревыя, украшенныя краснымъ, туники, а вторыя -- въ красныя туники съ лазорево-голубыми украшеніями.

Головы ихъ были сѣды, лица съ впалыми щеками и глазами -- это были лица аскетовъ. Горящій взглядъ ихъ былъ устремленъ куда-то въ пространство, какъ будто они совсѣмъ не думали о землѣ.

Расположились они по обѣ стороны эстрады, въ два ряда, оперлись на посохи и съ опущенными въ землю головами, ждали.

Наконецъ заговорилъ Даливаръ:

-- Высокочтимый Ma-Ни, глаза толкователей священныхъ книгъ Веды! Шива требуетъ, чтобы ты посрамилъ чужестранца!

Старикъ, къ которому обратился Даливаръ, былъ въ группѣ одѣтыхъ въ лазорево-голубыя одежды. Не поднимая глазъ на Даливара, онъ отвѣчалъ:

-- Чего требуетъ отъ насъ нашъ повелитель -- Шива?

-- Неподражаемаго чуда!

Ma-Ни началъ шептать какія-то заклинанія, которыя повторялись за нимъ его собратьями. По окончаніи заклинанія всѣ они одновременно подняли свои одиннадцать посоховъ до высоты лица и разомъ бросили на землю,

Посохи ударились о землю,-- и совершилось чудо.

Глазамъ зрителей представилось странное и отвратительное зрѣлище; брошенные посохи стали принимать видъ змѣй, они ежились, извивались, притягивались; набалдашники ихъ принимали видъ головы, наконечники были хвостами. Hѣкоторые изъ нихъ оставались гладкими, нѣкоторые покрывались чешуйками, всѣ они ползали, шипѣли, поднимались. Казалось тутъ появлялись гадюки, очковыя змѣи съ трехугольной головой, гидры и т, п.

Толпа, пораженная видомъ совершившагося на ея глазахъ чуда, въ волненіи восклицала:

-- Шива, Шива! Ты одинъ великъ и могучъ!

Но Безымянный, при видѣ всего этого, только презрительно пожалъ плечами. Дѣло въ томъ, что чудо это было давно извѣстно доктору. Посохи эти, которые извѣстны подъ названіемъ "посоховъ браминовъ", изготовляются какимъ то неизвѣстнымъ, таинственнымъ способомъ въ тайникахъ браминскихъ храмовъ изъ отдѣльныхъ деревянныхъ частицъ и стальныхъ тонкихъ проволокъ, благодаря чему брамины и могутъ показывать описанное "чудо". Это собственно говоря жонглерство, обманъ зрѣнія. Въ музеяхъ Калькутты и Лондона хранятся нѣсколько такихъ посоховъ.

-- Вѣдь это простая дѣтская забава,-- проговорилъ докторъ. Правда, посохи сдѣланы прекрасно, но нѣтъ ничего легче, какъ сдѣлать ихъ неподвижными!

Затѣмъ онъ шопотомъ обратился къ Сигалю.-- Направь на нихъ токъ своей трости!

-- Неужели вы хотите устрашить меня этимъ дѣтскимъ фокусомъ?-- громко спросилъ онъ. Не пробывшій еще и года у меня въ ученіи, мой ученикъ, съумѣетъ продѣлать это!

Въ толпѣ послышались возгласы удивленія, слившіяся въ общій крикъ. Сигаль стоялъ съ протянутой, по направленію къ змѣямъ, палкой въ рукѣ и мнимыя змѣи разомъ стали вытягиваться, дѣлались неподвижными и приняли свой прежній видъ,

Это злило Даливара и онъ съ бѣшенствомъ смотрѣлъ на совершившееся на его глазахъ новое чудо.

-- Ma-Ни!-- гнѣвно воскликнулъ онъ.-- Правъ чужестранецъ: не такъ прославляютъ Шиву! Науку вашу посрамилъ мальчуганъ!

Но на старика это замѣчаніе не произвело особеннаго впечатлѣнія. Онъ попрежнему былъ невозмутимъ, только слегка поклонился Сигалю, какъ бы воздавая должную честь его искусству, затѣмъ опять началъ бормотать какія то заклинанія и посохи вновь обратились въ страшныхъ, противныхъ змѣй. На этотъ разъ Сигаль своей тростью не могъ уже достигнуть того результата, который получился раньше.

Даливеръ торжествовалъ.

-- Видишь теперь.-- радостно заговорилъ онъ,-- мудрость твоя не можетъ спасти тебя! Смерти твоей требуетъ всесильный Шива!

-- Ну, торжествовать еще подожди... Не торопись! Смотри!-- отвѣтилъ докторъ и протянулъ свою трость. Послышалось шипѣніе и громкій трескъ; отъ трости молодого ученаго исходила масса молній, голубоватое пламя тянулось по направленію къ извивающимся змѣямъ -- и черезъ нѣсколько мгновеній всѣ онѣ. сгорѣли, а когда разсѣялся дымъ, то на полу уже ничего не было. Въ рукахъ у доктора была совершенно невредимая его. трость.

Въ залѣ Заполаки воцарилась мертвая тишина.

Даже старцы, толкователи Веды, окружавшіе Ma-Ни, казалось не могли понять происшедшаго, а самъ Ма-Ни тихо бормоталъ:

-- Неужто я неправильно истолковалъ 50-й стихъ о заклинаніи змѣй?

-- Ну что же?-- обратился докторъ Безымянный къ Даливару.-- Убѣжденъ ли ты теперь наконецъ?

-- Нѣтъ еще!-- отвѣтилъ тотъ.-- Ты, какъ избранникъ Вишну, хранителя бытія, долженъ обладать возможностью сохранить для жизни то, что обречено къ уничтоженію и смерти Шивой. Ты долженъ доказать это!