Доктор Безымянный

На слѣдующее утро измученная безсонной ночью Льоо, жалобно восклицала:

-- Я изнываю, Элликъ! Я совершенно извелась со вчерашняго дня!

-- И я тоже!-- не менѣе плаксиво поддакивалъ супругъ.

Но вотъ послышался во дворѣ лязгъ оружія -- это пришли солдаты. Ихъ было человѣкъ 20, сопровождали ихъ два капрала и одинъ сержантъ, который немедленно же счелъ долгомъ доложить о себѣ Эллику.

-- Мы прибыли сюда, по приказанію губернатора, для задержанія дома-колесницы. Ждемъ вашихъ распоряженій. Сзади за нами слѣдуетъ инженеръ-офицеръ съ необходимыми для перевозки колесницы лошадьми. Намъ приказано дѣйствовать безъ, промедленія:

-- Сейчасъ, сейчасъ!-- взволнованно засуетился Элликъ.

Сержантъ, повернувшись на каблукахъ, вышелъ.

Элликъ Глассъ и вздыхающая Льоо, какъ два шара, покатились за нимъ и спустились во дворъ.

Туземцы-слуги подвели этой дородной четѣ двухъ бѣлыхъ ословъ, на которыхъ въ рѣдкихъ обыкновенно случаяхъ супруги показывались въ улицахъ города. Двое туземцевъ занялись подсаживаніемъ на осла присяжнаго комиссара, а двое другихъ -- его супруги.-- Одинъ изъ слугъ помѣстился рядомъ съ осломъ своего господина, держа надъ нимъ раскрытый бѣлый зонтикъ; другой держалъ надъ госпожей бѣлое, на длинной бамбуковой трости, опахало изъ перьевъ. Такъ тронулись супруги во главѣ отряда солдатъ.

На шоссѣ, за первымъ поворотомъ за селеніемъ, стоялъ алюминіевый домъ-колесница. Приблизясь къ нему, сержантъ Бумъ, поднявъ руку вверхъ, скомандовалъ:

-- Стройся, обходи, оцѣпить этотъ домъ.

Команду повторили капралы Симъ и Самъ.

-- Не должны ли мы, милый Элликъ, опасаться, что обитатели этого дома станутъ защищаться!-- испуганно говорила поблѣднѣвшая Льоо.

-- Конечно, это возможно...-- отвѣтилъ обливающійся потомъ толстякъ.

-- Значитъ намъ угрожаетъ опасность, Элликъ?

-- Совершенно вѣрно, Льоо!

Мистриссъ Глассъ, услышавъ это, такъ привскочила на своемъ сѣдлѣ, что несчастный оселъ покачнулся.

-- Надо держать себя спокойно и строго,-- внушительно проговорилъ британскій агентъ,-- потому что упасть въ присутствіи этихъ сипаевъ -- это значитъ навсегда потерять хорошую репутацію, на которую ляжетъ неизгладимая тѣнь. Особенно же не корректно паденіе лэди!

Лицо супруги покрылось багровымъ румянцемъ.

-- О, Элликъ, не бранитесь: Вѣдь вамъ извѣстно, насколько я конфузлива и робка, какъ молодая газель, впечатлительность моя напоминаетъ мимозу!

Слова эти подѣйствовали самымъ благотворнымъ образомъ на англійскаго комиссара, который проговорилъ, нѣжно глядя и очевидно любуясь этой молодой газелью, напоминающей скорѣе жирнаго быка, этой впечатлительной мимозой, которая вѣсила не менѣе десяти пудовъ.

-- Дѣйствительно, Льоо, вы и теперь остались тѣмъ же прелестнымъ существомъ, какимъ были молодой дѣвушкой, и къ тому же еще избавились отъ одного недостатка вашей молодости: меня угнетала ваша худощавость, но вы настолько геройски сумѣли избавиться отъ нее, что грѣшно и вспоминать объ этомъ!

-- Но, дорогой Элликъ, что будетъ, если люди, которыхъ вы хотите арестовать, окажутъ сопротивленіе?

-- Я, Льоо, составлю протоколъ!

-- А въ томъ случаѣ, если они дерзнутъ прибѣгнуть къ силѣ оружія, начнутъ стрѣлять?

-- Я сдѣлаю то, что я слышалъ отъ солдатъ, т. е. сойду съ коня и лягу плашмя на землю. Солдаты говорили, что въ этомъ положеніи не опасны даже бомбы; вѣроятно этотъ пріемъ хорошъ и по отношенію къ пулямъ!

-- О, да!-- обрадовалась ожирѣвшая лэди.-- Но, знаете, Элликъ, укрыться за этими солдатами прямо невозможно; всѣ они страшно тощи, а вы другъ мой, и лежа, все-таки будете представлять изъ себя хорошую мишень для непріятеля!

Между тѣмъ раздавалась команда Бума, повторяемая капралами Симомъ и Самомъ.

То и дѣло долетали возгласы:

-- Слушай!

-- Обходи, оцѣпляй!

Вскорѣ автомобиль былъ со всѣхъ сторонъ окруженъ цѣпью сипаевъ. Въ домѣ все было спокойно, казалось, никто и не ожидалъ прибытія военныхъ силъ.

Все было погружено въ глубокій сонъ и только спущенное заднее крыльцо и открытая входная дверь, какъ бы приглашали войти желающаго.

Это видимое спокойствіе и ничѣмъ ненарушаемая тишина воспламенили мужество комиссара.

Съ большимъ трудомъ, опираясь на поддерживающихъ его двухъ сипаевъ, онъ, наконецъ, слѣзъ съ сѣдла и лично помогъ сойти своей супругѣ. Напустивъ на себя видъ героя, оглянувъ орлинымъ взглядомъ сержанта и двухъ капраловъ, онъ торжественнымъ голосомъ произнесъ:

-- Идемте, господа! Надо заставить уважать законъ!

Толстый комиссаръ первымъ вошелъ въ аплюминіевый домъ.

Но въ вестибюлѣ, въ слѣдующей залѣ, въ столовой и на террасѣ не было ни одной живой дущи.

-- Странно!.. Конечно, бунтовщики могли заблаговременно уйдти, скрыться!... Это такъ просто... страна населена до безобразія густо, десятки людей могли предупредить негодяевъ о малѣйшемъ движеніи войскъ, о каждомъ секретномъ намѣреніи полиціи. Вѣдь, совсѣмъ недавно, я доносилъ администраціи, что здѣсь слишкомъ густое населеніе и, что невозможно водворить какой бы то ни было порядокъ, пока страна имѣетъ населеніе...