Доктор Чистота

– Кнопка Степана – Оля, – сказала следовательница. – Кнопка Оли – любовь. Нет, к себе у нее как раз любви не было… Думаю, у нее была самая простая кнопка – жить.

Денис кивнул, потом сказал:

– Кнопка Кеши – Аня. Я понял.

Юрьевна покачала головой.

– Нет, не думаю. Его кнопка – это ты. Его старший брат. Который всегда защитит, всегда и будет просто любить его, ни о чем не спрашивая. И не осуждая.

На Дениса страшно стало смотреть. Лицо искажено страданием, в глазах – чистая, звенящая, как японский клинок, боль. Юрьевна даже залюбовалась.

– Получается, я сам нажал на эту кнопку?!

– Выходит так. Ты сначала ревновал его к отцу, перестал любить и защищать. А потом вообще просто… поимел.

Денис вскочил на ноги.

– Блять! Что вы несете?!

– Ты трахнул его девушку, – невозмутимо продолжала Юрьевна. – То есть в переносном смысле трахнул его самого.

– Нет!

– Нет? Я не права?

– Вы понятия не имеете, о чем говорите! – он вдруг осекся. – Кеша…

Денис замолчал, кадык на его шее дернулся. Он был небрит, после бессонной ночи щетина вылезла. Глаза в сетке красных прожилок.

Рассвет заливал комнату ослепительным красным светом, Юрьевна прищурилась, зевнула. Уже утро, пора заканчивать.

Денис молчал так долго, что она решила, он будет молчать до конца времен. А Юрьевне все-таки хотелось бы услышать про финал бойни в больнице. Потом Денис заговорил:

– Что теперь?

Светлана Юрьевна покачала головой. Откинула с лица светлые волосы.

– Хороший вопрос. Кожеед тебя просто так не оставит.

Денис засмеялся – резко и пугающе, словно уже был на грани истерики. Сжал кулаки. На забинтованной руке выступила кровь.

– Я не про маньяка. Черт с ним. Как мне теперь жить с отцом в одной квартире? – Он повел головой, сжал кулаки, словно собираясь драться. «Да не будешь ты драться. Отец опять парой слов тебя уничтожит, в первый раз ему, что ли? – Юрьевна посмотрела на Дениса. – А может, нет». Она чувствовала, в парне есть огромный запас ярости и гнева, сила и решительность, чтобы действовать. «Если его боль направить в нужное русло, конечно». Она сказала негромко:

– Странный ты. Лучше бы подумал о том, что Кожеед к тебе обязательно вернется. Не в его привычках оставлять незавершенные дела.

Денис покрутил головой. Точно у него свело мышцы шеи, щелкнул позвонок.

– Когда? – спросил он.

Юрьевна пожала плечами.

– Может, через год, может, через десять. Кто этого ебаната знает? – отрезала она грубо. Потом снова заговорила мягко и успокаивающе: – Впрочем, с этим мы можем что-нибудь придумать. Но сначала расскажи, чем все закончилось…

Глава 20 Шестой раунд. Мятеж

Два дня назад. Заброшенная больница.

За окном становилось все темнее. Закат прорезал кровавыми полосами света пространство палаты – и ушел в небытие. За ним неотвратимо и равнодушно пришла тьма. В какой-то момент Денис понял, что ему стало трудно дышать. Словно темнота сгустила воздух. Глотку жгло бензиновой вонью.

Над мертвыми телами Оли, Жени и Степыча медленно, в траурном бессмертном танце вились мухи.

Маньяк остановился перед Кешей. «Нет, только не он опять, – подумал Денис. – Пожалуйста, только не брат… Пожа…»

– Кеша, тебя давно не было слышно, – сказал Кожеед.

Кеша медленно поднялся на ноги, встал, как кукла. Лицо белое и обреченное. «Оставь моего брата в покое, ты, мудила», – подумал Денис, но продолжал сидеть. Сил не было. Кажется, подойди сейчас Кожеед к нему и перережь ему глотку, он бы так и остался безучастно сидеть. И истекать кровью.

«Пусть это закончится. Хоть как… Только пусть закончится», – молил Денис.

– Денис, – сказал Кожеед. Денис вздрогнул. – Вставай.

Их посадили за стол друг напротив друга. Денис безучастно смотрел, как к Кешиным руке и пальцу маньяк подключил клеммы.

Длинные провода – красный и черный – змеились по забрызганному кровью полу к желтому аккумулятору.

Кожеед опустил руку в карман халата, вытащил новый патрон. Полюбовался на него. Затем отщелкнул барабан револьвера, вставил патрон – с каким-то даже сладострастием. Кожеед крутанул барабан. Денис видел, как проносятся перед его глазами жизнь и смерть. Щелк! Денис дернулся. Кожеед одним движением ладони защелкнул барабан на место.

Кожеед положил револьвер перед Денисом. Тук. Денис зажал искалеченную руку платком, ткань пропитана кровью насквозь. Кровь почернела и запеклась. Он усилием воли отпустил платок, положил здоровую руку на стол. Пальцы дрожали.

Кожеед отступил на два шага, поднял руки и объявил:

– Правила просты! Кеша! Как только захочешь, чтобы я отключил ток, просто крикни: «Денис, вышиби, пожалуйста, себе мозги». А ты, Денис, бери револьвер. Бери, бери, не стесняйся.

Денис взял револьвер здоровой рукой. Свечников наставил на него пистолет.

«Если бы точно знать, что в стволе будет пуля, я бы попробовал», – подумал Денис. Пальцы его стиснули холодную рукоять револьвера.

– И не надо больше жульничать, – мягко произнес Кожеед. Он пошел к аккумулятору. – На-ка-жу. Нажимай на спуск, только когда твой брат крикнет. Никакой больше самодеятельности.