Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома

— Отойдите! — срывающимся голосом потребовал он. — Подальше, подальше…

В его голосе слышалось отчаяние. Данилов переглянулся с напарником, и оба они начали пятиться назад. Поворачиваться к Сабутину спиной было бы глупо. Пятились медленно, чтобы не упасть, обошли один стол, затем другой…

Дальше, чем на дюжину метров отойти не получилось – мешала стена. Встали поближе к двери. Данилов пожалел, что она открывается внутрь, а не наружу – даже минимальная потеря времени при бегстве грозила обернуться большой бедой. «Ботаник» Сабутин оказался весьма резвым молодым человеком. «А нож ведь и метнуть можно, — думал Владимир. — Малый ампутационный нож конечно же не сбалансирован, но ведь недаром говорится, что дуракам везет. Всадит под левую лопатку – и все, сам будешь завтра лежать на железном столе. Только вскрывать тебя станет не патологоанатом, а судмедэксперт. Как и положено криминальному трупу».

Отступая назад, Данилов не отводил взгляда от Сабутина и успел заметить, как тот несколько раз передернул плечами. «Почесаться хочется, а руки заняты», — отметил Данилов, и кусочки пазла сложились в картину. Вечный насморк, денежный достаток (отец Сабутина занимал не самый маленький, но и не самый большой пост в Департаменте здравоохранения), нынешнее весьма странное поведение, кожный зуд…

— Кокс, — негромко сказал Данилов товарищу по несчастью.

Тот кивнул: тоже догадался.

Кокаиновый психоз – очень неприятное состояние как для больного, так и для окружающих. Развивается он при длительном употреблении кокаина. Больные испытывают сильную тревогу, переходящую в панический страх. Им кажется, что их кто-то преследует; их посещают пугающие видения; им слышатся угрозы и оскорбления. Состояние ухудшается изнуряющим кожным зудом. В подобном состоянии самые спокойные люди становятся агрессивными и опасными.

— Не подходите ко мне, — негромко, но очень убедительно попросил Сабутин, с размаху вонзая нож в бок вскрытого, но еще не освобожденного от органов трупа.

Очки легли рядом с ножом, уцепившись за него дужкой. Сабутин с видимым наслаждением почесал грудь и шею, а затем обеими руками расправил снятую с лица покойника кожу и попытался натянуть ее на свое лицо, но у него ничего не вышло. «Маска смерти» полетела на пол, очки вернулись на свое место, а нож – в правую руку Сабутина.

Данилов окончательно пришел в себя. Он рыскал глазами по секционной, пытаясь сообразить, при помощи чего можно было бы отключить сбрендившего наркомана. Не выходить же против него с большим ампутационным ножом в одной руке и долотом в другой. Металлический винтовой стул тоже не годился – если попадет в голову, то не оглушит, а убьет. Отсидка за превышение самообороны, пусть даже и не очень долгая, совершенно не входила в планы Владимира…

— Надо оставлять завязочки, — подумал вслух Сабутин, переходя к соседнему столу.

Он посмотрел на пленников так, словно видел их впервые. «Зомби из ужастика», — поразился сходству Данилов. Сабутин и впрямь был похож на ожившего мертвеца: зеленоватый оттенок лица, местами испачканного кровью, черные ямы глаз, скованные движения.

Смысл действий Сабутина был вполне ясен: терзаемый манией преследования, он решил замаскироваться, сделать себе новое лицо.

«Сейчас будет снимать маску с нашего покойника, — догадался Данилов. — Хорошо, пусть отвлечется». Данилов посмотрел на своего напарника и взглядом указал ему на дверь. Тот кивнул. «Понял ли? Не переспросишь ведь…»

— Подержите кто-нибудь голову, — попросил Сабутин и пообещал. — Я быстро…

«А мы – еще быстрее», — подумал Данилов, но вслух сказал:

— Да, да, конечно, уже иду…

Вместо того чтобы подойти к столу Сабутина, Данилов бросился к двери и рванул ее на себя, открыв настежь и оказавшись между дверью и стеной. Напарник не подвел – пулей выскочил в коридор и истошно заорал там, призывая помощь.

Не подвел и Сабутин – попробовал выскочить вслед за беглецом. Данилова, укрывшегося за дверью, он не увидел, и, скорее всего, решил, что в коридор выбежали оба. Как только Сабутин подбежал к проему, Данилов резко и сильно толкнул дверь всем телом, а не только руками. Он очень боялся опоздать, но успел. Удар дверью сбил Сабутина с ног и отшвырнул в коридор. Пока спятивший наркоман пытался встать на ноги, Данилов оказался сверху, заломил Сабутину руки за спину, сел на него верхом и держал до тех пор, пока на шум не прибежала охрана и не собрались доктора.

Охранники надели на возмутителя спокойствия наручники и утащили его к себе, обмякшего и апатичного. Поднявшись на ноги, Данилов сдернул с рук перчатки, а с лица – маску, отер пот со лба и поискал глазами сабутинский нож – инвентарь все-таки. Нож валялся у стены. Данилов собрался было наклониться за ним, но в последний момент передумал: а вдруг милиция, а вдруг понадобится.

— Вы в порядке? — к нему подошли сразу двое – профессор Каштанова и заведующий патологоанатомическим отделением.

Они взяли Данилова под руки и участливо заглядывали ему в глаза.

— В полном, — заверил Владимир. — А вот один из трупов серьезно подпорчен.