Доктор, дым и зеркала

– Он ведь загадал желание, не так ли?

– Он и сам этого не понял. Он сказал: «Я хочу, чтобы все закончилось». Представляешь? Просто не человек, а подарок судьбы какой-то! Сказать такое при ифрите! На самом деле, он не хотел умирать, вот что я вам скажу, я такие вещи чую. Он хотел жить и сдать нас всех властям. Уж не знаю, как, но этот идиот догадался, что его все время обманывали. Не было никакого правого дела, спасенных сироток и обмана жестокой бюрократии. Были только те, кто мог и хотел заплатить бабки, и мы, поставляющие им чужие кишки. До Лео дошло, что он был вовсе не спасителем в белом, а таким же, как мы, торгашом и убийцей.

Я знала, что он намеренно оскорблял моего брата, он провоцировал меня заговорить с ним, оскорбить его, хоть слово сказать. Но это лишь доказывало, что Локи был прав, и я не собиралась поддаваться. Не будет этому уроду такой радости! Я продолжала смотреть на него молча и только кулаки сжимала так, что ногтями порезала собственную кожу, и на пол уже капала кровь.

– Он ведь хотел жить, даже когда узнал все и возненавидел себя, – продолжил ифрит. – Но жить не потому, что ему это в радость. Просто жизнь была частью его природы, такие, как он, не убивают себя. Он сказал мне, что готов за все ответить, готов отсидеть свое. На кой черт он мне это сказал – непонятно. Как он после такого надеялся выжить?

– Видимо, опрометчиво считал тебя другом, – презрительно бросил Локи.

– Видимо, так, но это делает его еще глупее. Он ведь знал, что я ифрит! Он был одним из немногих, кто знал. И все равно он сказал «Я хочу, чтобы все закончилось», верите? Может, это и было его самоубийством. Он знал, что я воспользуюсь его словами. Я сделал все красиво! Уже за это вы все должны быть мне благодарны. Я ведь мог выбрать что угодно. Например, заставить его повеситься на дверной ручке – он так и умер бы с выпученными глазами и полуоткушенным языком. Или я мог заставить его выпить яд, который разъел бы ему все внутренности, и его полурастворенный труп нашли бы в луже крови и дерьма. Вот вам и хороший доктор Сотер! Почему все романтизируют самоубийство? Лишь немногие его формы по-настоящему красивы.

Мне хотелось его убить. Каждое его слово было похоже на удар по свежей ране: больно, больнее, чем я могла предположить. Страшно. Меня трясло от гнева, который был так силен, что побеждал в моей душе страх.

Почему вообще этот уродец рассуждает о чужой смерти и праве на жизнь? Если на то пошло, у него таких прав меньше всего!

Я хотела сказать ему это – и многое другое. Однако я не издала ни звука. Любые слова и ругательства – ничто для него, просто показатель моей слабости, и лишь тишиной я могла победить.

– Заканчивай давай, а то явятся ее дружки, и будет неприятно, – вмешался Эрмин.

– Но это же неинтересно! Вот с ее братом – другое дело. Я заставил его пройти с морского берега, где мы встретились, до крыши. Он знал, что умрет, и он шел на место казни. Представляешь, каково ему было? Он боролся – до последнего пытался освободиться от моей власти. Но он был слишком слаб, твой братишка. У него никогда бы не получилось. Такие, как он, не побеждают.

– Дара, молчи, – повторил Локи. – Судя по его болтовне, он не может убить тебя, пока ты ничего ему не сказала. Воздействовать на тебя – да, но не убить. Молчи, мы что-нибудь придумаем.

– Ты-то? – опасно прищурился ифрит. – Тебе поздно придумывать, ты и так задержался в этом мире. Ифриты – огненные духи, порожденные самой смертью, а это значит, что от тебя мне избавиться гораздо проще, чем от нее. Или ты думал, что за смертью ничего нет?

Уж не знаю, как Локи, а я точно так думала. Я была уверена, что раз он мертв, с ним ничего серьезного не случится. Да, Регинлейв сумела отбросить его в сторону, но тот удар даже синяка не оставил. Да и какие синяки могут быть у призрака? Я допускаю, что у кого-то получится его сдержать, так не убить же!

Но Хакир не блефовал, я чувствовала исходящую от него уверенность. Еще не зная, что сейчас произойдет, я уже искала способ предотвратить это, и, конечно, не смогла.

Ифрит протянул руку к призраку и произнес, тихо и ровно:

– Плоть к плоти, прах к праху. Сгинь, неупокоенная душа, вернись во чрево свое, проникни в кости свои и раздели судьбу их. Стань тем, кем ты был, и останься им навеки!

Вот оно. Удар, которого мы не ждали. Хакир не убивал Локи, он просто возвращал его смерти – как беглого заключенного приводят обратно в тюрьму.

В первую секунду ничего не происходило, и я так хотела, чтобы уверенность Хакира была обманом, что почти успела поверить в это. Однако моя вера долго не продержалась, потому что заклинание сработало. Локи начал исчезать, и исчезал он стремительно – просто превращался в серый дым, который развеивался по ветру.