Доктор Фальк. Вино стоит смерти

Фальк поднялся на крыльцо и постучал. Ему пришлось повторить стук и подождать около минуты, но дверь все же открылась. Гречихина стояла на пороге. Выглядела женщина болезненно – опухшие от слез глаза на бледном лице и нервический тремор. Василий Оттович подумал, что не зря решил навестить Елену Михайловну – даже, если выяснить у нее ничего не удастся, визит врача ей был необходим.

– Елена Михайловна, добрый день! Возможно, вы меня помните, мы встречались вчера… – начал было доктор.

– Василий Оттович, после вчерашней погони забыть вас очень сложно, – Гречихина нашла в себе силы улыбнуться. – К тому же, большая часть Зеленого луга знает, кто такой доктор Фальк. Чем обязана визиту?

– Врачебной вежливости, так сказать, – ответил Фальк. – Я обратил внимание, что вчера вечером вы лишились чувств, поэтому решил удостовериться, что сегодня вы чувствуете себя лучше.

– Да, значительно. Известие об убийстве стало для меня шоком, и тело отреагировало по-своему. Но что же это я вас на пороге держу? Проходите, прошу. Будете чай?

– О, благодарю, не откажусь, – кивнул Фальк. Он не особо горел желанием пить чай, но понимал, что за этим занятием удобнее будет расспрашивать Гречихину.

Комната, совмещавшая гостиную и столовую, оказалась такой же, как и сам домик – небольшой и опрятной. Василий Оттович занял предложенный стул и подождал, пока Гречихина устроится напротив.

– Все же, как ваше самочувствие? – спросил Фальк. – Не было ли больше обмороков? Возможно, появились иные жалобы?

– Нет, благодарю, – покачала головой Гречихина. – У меня, конечно, ужасно болит голова, но в остальном никаких симптомов. Спасибо вам за заботу.

– Это хорошо. Простите, если вопрос покажется бестактным, но вы живете одна? В смысле, есть ли кому позаботиться о вас, если слабость вернется?

– Нет, – печально ответила Елена Михайловна. – Чего уж теперь скрывать, кроме Валентина у меня здесь никого нет. Более того, этот дом снимал он. Боюсь, самой бы мне не хватило на него денег.

– Господин Лукьянов поддерживал вас?

– Ой, Василий Оттович, вы очень неловко пытаетесь ходить вокруг да около! – фыркнула Гречихина. – Вы ведь таким образом пытаетесь спросить, правдивы ли слухи обо мне и Валентине?

– Прошу прощения, не хотел вас обидеть…

– Обидеть меня теперь очень сложно. Да, у нас с Валентином, что называется, был роман. Из тех, что так любят писаки – долгий и трагичный. Ах, как бы могла сложиться наша жизнь, если бы он не пошел на поводу у семьи… Скажите, доктор, вы женаты?

– Нет, пока не имел счастья.

– Тогда вот вам совет – не слушайте никого, только свое сердце. Иначе останетесь несчастны, как я.

– Именно вы? Лукьянов так не считал?

– О, он тоже был несчастен, но по-своему, – задумчиво ответила Гречихина. – В последнее время он охладел ко мне. Думаю, его доконала постоянная неопределенность. Или я была слишком настойчива.

– Настойчивы?

– Да. Он долгое время собирался уйти от жены, но так этого и не сделал. Боялся, что останется без гроша. Ольга Константиновна, знаете ли, страшная женщина.

– Странно, мне вчера показалось, что вы нашли общий язык… – неуверенно заметил Фальк.

– После аукциона? Не назвала бы это общим языком. Скорее, временно примирение двух отвергнутых женщин. Вы сами видели, как Валентин повел себя после выигрыша.

– Да, это было, по меньшей мере, некрасиво, – согласился Фальк.

– Я не знаю, что сподвигло меня подойти к Лукьяновой, но… Вы не поверите, мы замечательно поговорили. Даже нашли повод посмеяться. Хихикали, знаете, как две гимназистки.

– А Ольга Константиновна никуда не отлучалась?

– Не знаю. Если и отлучалась, я не помню. Для меня весь прошедший вечер – один сплошной и болезненный кошмар, который мне тяжело вспоминать. Пожалуй, единственный, кто мне запомнился, так это молодой человек, который убил Валентина. Он сразу показался мне крайне неприятным, но я и подумать не могла…

– К сожалению, у меня плохие известия, – сказал Василий Оттович. – Господин Кулыгин не убийца.

– Как? – воскликнула Гречихина. – Но я думала…

– Согласен, он выглядел крайне подозрительно, но показания свидетелей обеляют его. В связи с чем, разрешите задать еще один вопрос. Вы же знали Валентина Карповича, возможно, лучше всех. Возможно, он даже делился с вами своими опасениями. Был ли кто-то еще, кто мог бы желать ему смерти?

– Вы еще спрашиваете? – ответила Елена Михайловна. Печаль на ее лице сменила ядовитая злоба. – Конечно же, его жена. Кому, как вы думаете, отойдет все их совместное богатство?

Глава восьмая,

в которой обсуждаются финансовые дела, происходит обыск, а герои становятся свидетелями чудесного раскаяния.

Атмосфера на террасе «Швейцарии» разительно отличалась от той идиллии, что запомнилась Фальку несколькими днями ранее. На смену теплой дружеской компании пришли Виктор Львович и Александр Петрович, причем лица у обоих были одно другого сумрачнее.

– Что такое, господа? – подозрительно осведомился доктор.