Доктор Фальк. Вино стоит смерти

– Прошу прощения за то, что вам пришлось лицезреть меня в столь неприглядном виде, – обратился доктор к гостям. – Смею заверить, что подобное больше не повториться.

– Да уж, не хотелось бы, – сказал Лидия. – И не из-за моих эстетических предпочтений, уж поверьте, а из беспокойства за твое… То есть, ваше здоровье! Нельзя же себя так загонять!

– Да уж, спорить не стану, – согласился Фальк. – Но проблема, с которой я столкнулся, забрала все мои душевные силы.

– Но доктор, вы же сказали, что знаете имя того, кто убил Лукьянова, – вставил Сидоров.

– Или той, – поправил его Василий Оттович.

– Постойте, хотите сказать, что убийца женщина? – опешил урядник.

– Нет, я этого не говорил. Как не говорил и того, что знаю, кто убил Лукьянова. Сказал лишь, что у нас есть все улики, но нет доказательств. И, к сожалению, за два дня ничего не изменилось.

– Поясните!

– Итак, благодаря наблюдательности Лидии Николаевны у нас появилась зацепка, которую мне удалось подтвердить благодаря добытым вами фотографическим карточкам. Более того, беседа с Иваном Семеновичем подсказала мне, где искать исчезнувшую бутылку.

– Как? Ты знаешь, где вино? И не сказал мне? с– возмущенно воскликнула Лидия.

– Бог с вами, Лидия Николаевна, он же даже с полицией, в моем лице, не поделился! – пребывал в не меньшем расстройстве Александр Петрович.

– Да, я знаю, куда делось вино. Причем в отличие от всего остального, это не гипотеза, а факт, который я подтвердил тем же вечером. Не стал же я этого говорить исключительно для того, чтобы мы своими поспешными действиями не спугнули преступника. И, боюсь, в этом-то и кроется загвоздка.

Василий Оттович спрятал руки в карманы брюк, оперся спиной на книжный шкаф и печально обвел друзей глазами.

– Я могу с уверенностью сказать, что знаю, кто убил Валентина Карповича, как им удалось спрятать бутылку, и каким образом они обвели нас вокруг пальца. Но мою теорию пока подтверждают исключительно косвенные улики, которые вряд ли будут приняты в качестве убедительных доказательств в суде. Боюсь, что если преступник не выдаст себя сам, то ему удастся избежать наказания.

– Так надо сделать так, чтобы он, или, быть может, она, себя выдали! – услужливо подсказала Лидия.

– Именно над этим я сейчас и размышляю, но, как видите, пока мне не удалось найти ответа. Это причиняет почти физические мучения. Будто мне встретился пациент, хворь которого я не способен диагностировать и излечить…

– Гм, Василий Оттович, я ни в коем случае не хочу ставить под сомнение ваши врачебные навыки, но, мне кажется, вы несколько… Не знаю… – Сидоров защелкал пальцами, пытаясь подобрать нужное слово.

– Зациклился? – предположил Фальк.

– Пусть будет так, – не очень уверенно согласился урядник. – Скажите, как вы относитесь к рыбалке?

– Я? К рыбалке? – уточнил Василий Оттович, застигнутый вопросом врасплох. – Не знаю, право слово. Летом могу поудить в Серебряном ручье. Но это, скорее, для отдохновения и отвлечения мыслей.

– А я вот, знаете ли, заядлый рыбак, – признался Александр Петрович. – Даже в море иногда выхожу. И вот нужно мне поймать, скажем, щуку. Это рыба хищная и умная. Просто так, на червяка, она не поведется. Ее нужно ловить на живца.

– И что? – нетерпеливо спросила Лидия. – Вы предлагаете позвать убийцу на рыбалку и задушевно с ним разговаривать, пока он сам не признается?

– Нет, – внезапно улыбнулся Фальк. – Просто если я использую медицинские аналогии, до Александр Петрович мыслит, как рыбак. И он абсолютно прав. Ведь я сам предлагал сей способ в деле с монахом! Этого хищника надо ловить на живца. И он у нас есть!

– Господи, мужчины и рыбалка… – картинно закатила глаза Лидия, хотя и сама, временами, любила посидеть с удочкой на берегу. – Можете объяснить по-человечески?

– Мы дадим убийце то, что ему больше всего нужно, – торжествующе сказал Фальк. – То, ради чего он вообще пошел на преступление. Мы предложим ему призовую бутылку вина!

[1] Мой милый мальчик (нем.)

Глава двенадцатая,

в которой все встает на свои места.