Доктор Гоа

В 2003 году я со своей подругой случайно оказалась в Индии и попала к истоку Ганги, в Ганготри. Я почувствовала себя там очень хорошо: и физически, и внутренне. Потом были и долина Кулу, и Дарамсала, и другие места. В следующий раз я приехала в Индию в 2006 году с группой друзей. Мы составили маршрут большого путешествия по долине Спити, по Кейнору в штате Химачал-Прадеш, по индуистским, по буддийским местам. А оттуда я прилетела в Катманду: думала, что ненадолго, а оказалось вот – надолго.

– А когда вы начали работать гидом?

– Я не гид. Я довольно долго ходила по Гималаям сама – в Непале и в Индии, смотрела разные места. Как раз в 2006 году в Непале закончилась гражданская война и стали открываться дальние области на западе страны, прежде закрытые гималайские долины. У меня был и исторический интерес, и в горах хотелось быть подольше – вот все это вместе меня туда и водило. Сначала погуляла немного в районе Аннапурны, потом съездила в Лумбини, посмотрела Читван. А затем стала приезжать сюда регулярно и жить подолгу: по полгода, иногда дольше. Здесь хорошие сезоны – осень и весна, но бывало так, что я и на зиму задерживалась. Последние два года я и лето провожу в основном здесь, больше живу тут, чем в Индии и в России.

– У вас есть семья?

– У меня двое взрослых сыновей. А в сентябре я стала бабушкой.

– Как семья относится к тому, что вас почти никогда нет дома?

– Сыновья очень рады. Им больше места в квартире остается.

– Вы водите людей по Непалу. У вас на визитке написано «Путешествия и приключения». И при этом говорите, что вы – не гид. Кто же вы?

– На моей визитке написано, что я являюсь консультантом туристической компании (это одна из крупнейших компаний в Непале). Меня познакомили с ее президентом в 2007 году, и он меня попросил разработать новые маршруты для европейских путешественников. Туризм в Непале существует как минимум полвека, и многие маршруты стали уже избитыми, исхоженными, так что было интересно, какие новые программы может сделать свежий человек. Я стала ходить в те новые районы, которые открылись после окончания гражданской войны, после того как стало безопасно путешествовать по ранее закрытым территориям, по отдаленным районам, вблизи от тибетской границы. Мы делали такие разведывательные походы. Сейчас все эти маршруты уже довольно популярны.

– То есть вы были первооткрывателем этих маршрутов?

– Есть долины, где из русских я была первой, – например, долина Верхний Цзум. Я не получаю зарплату ни в какой компании, не работаю по найму. Я просто помогаю, консультирую. Это не статус, не профессия. В каком-то смысле я – проводник, то есть могу провести людей, но это скорее какой-то совместный интерес, реализация неких общих планов, и это мне больше интересно, чем просто зарабатывание денег в профессии гида. Я встречаю людей из России: тех, кому интересно не просто так сходить в трек, позаниматься физкультурой, а тех, кто приезжает с более точными целями, понимая, что именно ему здесь нужно. Я помогаю организовывать экспедиции для российских ученых, например для Санкт-Петербургского союза ученых: географов, биологов. Вожу по Непалу специалистов по индуизму, специалистов по восточным коллекциям из наших музеев, биологов, которые интересуются гималайской флорой и фауной, и людей, которым интересна религиозная жизнь страны. Регулярные туристы – совсем не мой профиль, я стараюсь избегать работы со сборными группами случайных людей.

– Я от вас слышала словосочетание «эзотерический тур». Вы и такие туры организуете?

– Есть группы, которые проводят ретриты в разных районах Азии. Существуют и у нас такие походы-ретриты по Гималаям. Собираются довольно большие группы людей, человек по двадцать – двадцать пять, они идут в горы в поисках мест, связанных, например, с именами буддийских учителей прошлого, медитируют там, беседуют, прикасаются к этому великому культурному наследию. А в Гималаях очень много сакральных мест, которые известны людям уже несколько тысячелетий, и паломники стремятся хотя бы раз в жизни побывать там.

– Чем все-таки так привлекает вас Непал?

– А здесь все есть, весь мир тут собран. Есть и равнины, и джунгли, и реки, и горы, и теплые места, и ледяные пустыни. Можно за два-три дня переместиться из высокогорной каменистой пустыни в джунгли, к равнинным рекам с крокодилами и пресноводными дельфинами, на равнину со слонами и носорогами. Непал маленький, но вместе с тем огромный, бесконечный, совершенно безграничный.

– Я слышала от вас такую фразу: «Страна у нас небольшая, но прекрасная». Меня поразило вот это «страна у нас», то есть «наша страна». Означает ли это, что Непал сейчас для вас – в большей степени родина, чем Россия?

– Нет. Моя родина – Россия. Это невозможно отменить: я оттуда пришла, туда и вернусь. Просто с Непалом мой мир расширился, из замкнутого пространства открылся в нескончаемый, безграничный мир. И это не вопрос перемещения туда или сюда, это вопрос свободного пребывания везде. Это не бегство, не уход. Я и здесь, и там – везде, где хочу быть.