Доктор Гоа

Мы с малышом полетели отдыхать, вернулись – у меня адвокат занимается разводом. И однажды она дала мне послушать запись разговора с мужем. Она ему предлагает ознакомиться с бракоразводными документами, а он: да вы не понимаете, она все равно меня простит, она меня слишком любит, все стерпит, никуда не денется, вы тут зря время тратите. Потом он адвокату предлагает деньги за то, чтобы она затягивала процесс. А мне во время брака родители подарили квартиру. Он в конце концов говорит: хорошо, но я претендую на половину квартиры, я там прописан (а я действительно его прописала, он ведь из Самары, еще потом и с выпиской были проблемы). Короче, нервов он мне потрепал – просто мама не горюй!

В общем, разрыв был сложный и жестокий, и, видимо, я слишком сильно перенервничала. А женское здоровье – это все-таки наша психика. И у меня на матке возникли какие-то жуткие наросты. Мне делают исследование в клинике у папиных друзей, говорят, что, скорей всего, это рак. У мамы пару лет назад был рак, удалили все, и у меня по виду – то же самое: видимо, наследственное. Взяли биопсию, сказали: готовьтесь к тому, что вам все удалят. А мне 28 лет, и я хочу еще ребенка.

И тут у меня сорвало крышу. Я случайно познакомилась с одним мужчиной, Анатолием, очень интересным, он за мной замечательно ухаживал: не в смысле там цветы и рестораны, а он проникся всей этой историей и буквально выхаживал меня каждый день, а потом я к нему просто переехала жить. Он говорил, что очень сильно влюбился. Результатов анализов надо было ждать три-четыре недели. Все это время я сидела у Толи дома и пила. Это я-то, никогда в жизни не пившая! У нас в семье вообще не принято выпивать… А тут я начинаю пить вино: утром, днем, вечером…

Толя, который мотался со мной по клиникам, знал, что у меня уже не может быть детей. Мы не предохранялись. А он и не хотел детей. Я, говорит, child free[20], а у тебя уже есть ребенок, ты не парься, я действительно не люблю детей, я против того, чтобы их рожать в современном мире: экология плохая и так далее.

И вот мне делают операцию. В общем, врачи так и не смогли найти причину болезни, но точно поняли, что это не раковые клетки, просто эти наросты счистили лазером.

А этот чудесный Толя еще месяц, наверное, со мной прожил. Я уже пить перестала – у меня же все нормально, и мы даже начали предохраняться. Жить ко мне переехали.

Однажды он приезжает домой поздно и говорит: так и так, я пять лет любил одну женщину, мы разошлись два года назад, а вот сейчас встретились: она развелась и хочет, чтобы мы были вместе. А я теперь не знаю, что делать. Я говорю: Толь, ну если ты ей веришь и ее любишь, то ты со мной счастлив-то уже не будешь. В любом случае, значит, надо тебе туда идти. Он такой: но ты мне тоже нравишься… Я говорю: мы все-таки с тобой знакомы без году неделя, а там у тебя пять лет. В общем, мы с ним очень мирно посидели, поболтали, и он поехал. А меня как-то отпустило, я уже спокойная совсем.

Стояло жаркое лето. Мы с подругой и с Сашенькой каждый день ездили в бассейн. И вот однажды, переодеваясь, я подруге говорю: слушай, что-то у меня сиськи в купальник не влезают. Она спрашивает: у тебя месячные когда были? А я: да их и не было (смеется). Ведь когда такие проблемы по гинекологии, на цикл уже и не обращаешь внимания. Подруга говорит: может, у тебя ложная беременность, как у собак бывает? Ты, может, так шизанулась на том, что хочешь второго ребенка, что у тебя крыша поехала? Ну, «хи-хи, ха-ха», а потом я все-таки сделала тест на беременность, а там – две полоски.

И тут начинается жуткий цирк. Сейчас это смешно вспоминать, а тогда все были в шоке. Родители мои просто схватились за голову: Анастасия, ты не можешь рожать! Доктора, которые мне делали операцию, шесть человек, просто все собрались в кабинет, не могли поверить, что у ребенка бьется сердце. И срок они никак не могли установить, ничего не понимали. Я просто в истерике позвонила Толе: не знаю, что делать. Он ночью приехал, говорит: Настя, делай аборт, тебе нельзя рожать, ты родишь непонятно кого. Он очень жестко тогда со мной говорил, и я понимала, что он прав.

Даже когда я поехала к батюшке в мужской монастырь: отец Сергий, что мне делать? – он сказал: Анастасия, я тебе не могу, конечно, сказать: делай аборт, но сейчас тебе это даже и грехом не зачтется, потому что с таким организмом рожать нельзя, ты можешь умереть, а у тебя ответственность за старшего сына. А врачи не давали гарантий не только что ребенок будет жив и здоров, а даже что я выживу. У меня была фактически срезана шейка матки, остался только небольшой кусочек. Врачи говорили: вы не выносите ребенка, вы хоть понимаете, кого вы родите? У ребенка нет будущего, у вас нет будущего с этой беременностью.