Доктор и стрелок

— Для меня это одно и то же, — ответил изобретатель. — От моего успеха зависит продвижение на Запад всей нации. Я мечтаю, чтобы меня не запомнили как человека, чей провал обрёк страну на прозябание к востоку от Миссисипи.

Холидей пристально посмотрел на него.

— Как-то к югу от границы я обобрал в покер восьмерых мексиканцев, и те погнались за мной. В Додж-Сити я спас Уайетта Эрпа, когда его загнали в угол человек двадцать. Однако твоей ноши не пожелал бы ни за что. Не знаю даже, кто бы ещё с таким грузом справился.

— Заставь тебя необходимость, ты бы выдержал, — ответил Эдисон. — Нашёл бы выход, если б был единственным, кто вообще может его найти. Вот я и ищу.

Холидей некоторое время молча смотрел на изобретателя, затем произнёс:

— В жизни я немногих мог назвать своим другом, и горжусь, что могу называть другом тебя.

— Спасибо, Док. Для меня это много значит.

— Отлично, — сказал Холидей. Он слегка устыдился проснувшейся внезапно сентиментальности. — Давай уже пойдём и посмотрим, как убить Римского Носа и Джеронимо.

Эдисон покачал головой.

— Мы не станем их убивать, Док. Если их уничтожить, завтра же на их место встанут ещё два шамана. Нам надо нейтрализовать магию.

— Как бороться с тем, чего не видишь?

— Я осветил Тумстоун засчет того, чего не видно, — ответил Эдисон. — Ты видишь ток, приводящий наш дилижанс в движение?

— Ладно-ладно, — сдался Холидей и пожал плечами. — Я всё равно в деле.

— В деле, которое скоро должно закончиться, — заметил Эдисон, выглядывая в окно.

Они проехали ещё с пятьсот ярдов, затем Эдисон вновь одолжил у Холидея трость, постучал в потолок… но дилижанс не остановился. Эдисон постучал ещё раз, и вот тогда уже самоходный экипаж встал.

— Должно быть, мы ехали по кочкам, — сказал изобретатель, возвращая Холидею трость, — и возница первый раз не почувствовал стука. Или просто неверно истолковал его.

— Когда ты перехватил меня на улице, трости у тебя не было, — заметил Холидей. — Как же ты его тогда тормозил?

— Когда мы только отправились в путь, — улыбнулся Эдисон, — я вручил вознице записку с просьбой остановиться, если он увидит тебя или Неда, — он засмеялся и ткнул себя пальцем в лоб. — Гений, да и только.

Холидей в ответ тоже рассмеялся и тут же закашлялся. Тогда Эдисон покинул салон, оставив друга одного. Через минуту приступ унялся.

— Где твоё оружие? — спросил Холидей, выбираясь из экипажа и оглядывая пустой салон.

— Предпочитаю называть его устройством, — ответил изобретатель. Из-под подушки кресла он достал большой ящик, открыл его и, сняв верхний слой мягкой набивки, извлёк на свет небольшой металлический предмет, умещавшийся в одной руке. Чем-то он напоминал револьвер, только без спускового крючка, прицела и полноценной рукояти.

Потом Эдисон вытянул из ящика провод и подключил его к устройству. Прибор низко загудел.

— Если этот гул — всё, на что оно способно, мы только зря потратили время, — заметил Холидей.

— Нет, работает устройство совершенно бесшумно. Гудение — признак того, что оно запитывается от батареи. Ещё минутка — и прибор полностью зарядится.

Как он и сказал, секунд через шестьдесят прибор умолк, и изобретатель отсоединил от него провод.

— Ну ладно, — сказал Холидей, — что оно делает?

— Это нам и предстоит выяснить, — ответил Эдисон.

— Каким образом?

— Сперва, — ухмыльнулся изобретатель, — надо обнаружить Джеронимо и Римского Носа. Они должны следить за нами.

Холидей оглядел песчаную равнину.

— Зрение у меня не хуже, чем у кого бы то ни было, но я не вижу нигде Джеронимо. Римского Носа я не встречал, но думаю, индейца бы приметил.

— Напряги память, Док, — сказал Эдисон и направился к небольшой роще деревьев в четверти мили от дилижанса. — Как на тебя первый раз вышел Джеронимо? Ты говорил, что в переулке в Тумстоуне тебе повстречался гигантский змей, обернувшийся индейским воином.

— Сукин сын! — выругался Холидей. — Джеронимо сам навещал меня в облике птицы: садился на карниз и заглядывал в окно гостиничного номера. В день, когда предложил лишить Кида защиты, если я уничтожу железнодорожную станцию, — он с новым интересом осмотрелся кругом. — Слева вижу двух ящериц, а в пятидесяти ярдах от дилижанса — кролика.

Эдисон покачал головой.

— Нет, это не он.

— Откуда знаешь? — удивился Холидей.

— Оттуда, — весело ответил Эдисон, — что сам его заметил.

— Где?

— Видишь крупную птицу, что сидит на вершине самого дальнего дерева?

— Да.

— Так вот, это он.

— Повторяю: как ты узнал?

— Это же бородатая неясыть.

— Ну, бородатая… ну, неясыть, — произнёс Холидей. — Что с того?

— Она обитает на северо-востоке Штатов, в Канаде, — ответил Эдисон.

— Птицы, знаешь ли, перелетают с места на место. Вот и эта решила слетать на юг.

— Слишком далеко на юг она забралась и слишком уж далеко на запад.

— Доводы у тебя не очень, — заметил Холидей.

— Есть и другие, — сказал изобретатель и глянул на часы. — Двенадцатый час, солнце почти в зените.

— Это что-то должно мне сказать?

— Бородатая неясыть — птица ночная, Док. Будь это настоящая сова, она бы ни чёрта при дневном свете не видела.

Холидей посмотрел на птицу, та посмотрела на него в ответ.