Доктор-хулиган (ЛП)

— Давай разогреем, какое бы таинственное блюдо мне вчера ни доставили. — Я переплетаю наши пальцы и тащу ее к холодильнику. — Хочешь жаркое, пастуший пирог или курицу карри?

— Это пастуший или домашний пирог? — бесцветным голосом спрашивает она. — Потому что, я полагаю, что пастуший пирог с бараниной, а тот, что мы называем пастушьим пирогом, — на самом деле, с говядиной.

— Вот, возьми жаркое. — Я делаю еще один глоток пива, пытаясь понять, в какой момент разговор свернул не туда. Кого, черт возьми, волнует, как называется ужин? Я беру явно неправильно названный пастуший пирог. — Можешь попробовать и решить, что это на самом деле, но уверен, он из говядины.

Она тянется мимо меня, ее тонкие пальцы обхватывают бутылку с газированной водой.

— Вайолет?

— Хм?

— Что случилось?

Она колеблется.

— Ничего.

Я открываю рот, чтобы сказать «чушь собачья», но она приподнимается на цыпочки и прижимается губами к моим губам.

— Давай поужинаем, — шепчет она мне в губы.

Она отступает, опустив глаза, и я не могу снова поймать ее взгляд.

Мы молча разогреваем еду.

Вместе едим. По-прежнему в тишине. Не считая разговоров о пастушьем пироге и праздничной вечеринке, но все это пустяки.

Вежливый разговор за ужином.

Каждое слово — кирпичик в стене, который я не замечаю, как она возводит, пока мы не заканчиваем есть, и она не принимается за уборку на кухне рядом со мной.

Пока не появляется расстояние, которое внезапно кажется огромным.

Мне нужно восстановить контроль. Мне — нам — нужно сбежать, отыскать то счастливое кинк-место, куда не вторгается никакое дерьмо.

Очевидно, на сегодняшний вечер я ничего не планировал. И есть шанс, что в любой момент может сработать пейджер, так что я не могу слишком увлекаться.

Трость. Ее задница. Подлокотник дивана.

Я говорю ей, о чем думаю, и она бросает на меня взгляд, который я не могу расшифровать.

— А что, если я скажу, что просто хочу подняться наверх и лечь спать?

Я хмурюсь.

— А ты хочешь?

— Ответь на вопрос, Макс.

— Почти уверен, что так не пойдет, котенок. Я спрашиваю — ты отвечаешь. Ты не хочешь, чтобы сегодня я отшлепал тебя тростью? — Я придвигаюсь ближе, прижимая ее спиной к стене. — Только не говори, что теперь тебе захотелось стать скучной ванильной парочкой.

Она смотрит на мою грудь.

— Я не знаю, чего хочу. И не знаю, чего хочешь ты.

— Я хочу тебя, нагнувшуюся над подлокотником дивана. Хочу заставить тебя кричать. Хочу, чтобы ты промокла. А потом хочу трахать тебя, пока не избавлюсь от тревог. Хочу на ночь отключиться от всего. Разве это так неправильно?

Она качает головой.

— Нет. Прости.

— Тогда тащи свою хорошенькую маленькую попку вниз и жди меня. Обнаженная.

Она снова качает головой.

— Я не могу.

— Что ты имеешь в виду? — Я гляжу на нее, и впервые с начала ужина она смотрит мне прямо в глаза.

— Красный.

Глава 36

ВАЙОЛЕТ

Я не жду ответа от Макса. Никакие его слова, не изменят того факта, что мне не нужно сейчас быть здесь, иначе я выпалю новости, которые он не хочет слышать. Миновав его, собираю свои вещи и захожу в гараж.

Все это время чувствую на себе его взгляд. Обжигающий, тяжелый, гнетущий. Обеспокоенный тоже, но только по той причине, что у него был дерьмовый день, а я должна была сделать его лучше.

Ну и пошел ты, Макс Донован. У меня тоже был не самый лучший день. И, да, кое-что случилось, но, нет, я даже не могу заговорить с тобой об этом.

Пока нет.

Но как только соберусь с мыслями, он обо всем узнает. Я качаю головой, злясь и досадуя на него за то, что он эгоист, а на себя — за то, что ничего не сказала… но я не могла.

И, когда я выруливаю с его подъездной дорожки, гнев тут же переходит в холодное, жесткое оцепенение. Стоически выезжаю на главную магистраль и вливаюсь в поток машин.

Но когда вижу первые рождественские огни, украшающие центр города, начинаю рыдать.

*****

Подумываю, чтобы на следующий день прикинуться больной, но сегодня серый, мрачный четверг, и я лучше постараюсь погрузиться в работу, чем буду сидеть дома и жалеть себя.

Я влюбилась в мужчину, который не хочет того же, что и я. Какая классическая западня. О чем я только думала?

А я и не думала.

Мы просто развлекались.

А теперь я читаю себе нотации. Безопасный секс, дети. Это не шутка.

Желудок переворачивается, когда я слишком много думаю об этом, о том, насколько хрупким оказалось это краткое счастье. Как безумно счастлива я была… и каким притворством это все обернулось.

К тому времени, как я добираюсь до офиса, уже схожу с ума. По-видимому, не легко пробиваться сквозь кучу эмоций. Я огрызаюсь на Ханну, а затем извиняюсь. Она предлагает принести мне кофе, и когда я плюхаюсь в кресло, добавляет к сделке кекс.

— Мне следует принести тебе кекс, — смущенно бормочу я.

Она только смеется.

— Лучше проведите парочку платных консультаций. От этого все будут счастливы.

Я так и делаю, и она права, работа — это хорошо. Особенно потому, что мне удается заняться самокопанием всего на десять минут. Мне понадобится хороший адвокат по семейным делам.