Доктор Красавчик

— Умножь на триста шестьдесят! — Пожав плечами, Катя делает новый глоток латте, а затем вздыхает. — Филя с Валерой, конечно, экономят мне кучу денег, но знаешь… это всё не то. — Она поднимает на меня взгляд и вымученно улыбается. — Я бы отдала весь свой сундук с драгоценностями за возможность прижаться к вот такому живому Доктору Красавчику. За возможность обнять его, взять за руку, пройтись с ним по улице, поболтать… А если бы он меня ещё и обнял сам… — Подруга мечтательно закатывает глаза. — И навалился бы всем телом…

— А, знаешь, о чём думаю я?

— О чём?

Я отодвигаю от себя салат и вилку.

— О том, что не хочу прыгать из одних отношений сразу в другие. Даже не потому, что боюсь наступить ещё раз на эти грабли, а потому, что не хочу быть рядом с кем-то, чтобы просто быть. Быть с мужчиной — лишь бы просто не одной. Не хочу я встречаться с кем-то, чтобы вешать на него свои проблемы! И не верю во всю эту ерунду, что у ребёнка должен быть отец: ни жить — не быть, а вот должен! У ребёнка должна быть мать — сильная, спокойная, здоровая, радостная. Это да. И я не хочу встречаться с кем-то, чтобы насильно заставлять кого-то быть отцом моему ребёнку! Я даже думать о таком не хочу!

— Ого, как ты разогналась… — С удивлением смотрит на меня Катюха.

— Да я уже до костей себя обглодала этими мыслями! — Признаюсь я. — Ночами не сплю!

— Ну, во-первых, — подруга садится удобнее, смотрит по сторонам, а затем снова на меня. — Ничего зазорного в том, чтобы думать о понравившемся мужчине, не как об источнике удовольствия, а в прицеле на перспективу, нет. Ты — взрослая женщина, и можешь сразу дать понять, что тебя интересуют только серьёзные отношения. — Она склоняет голову набок и изящно отбрасывает назад прядь тёмных волос. — Во-вторых, серьёзные отношения могут и не предполагать того, что твой сын станет называть доктора папочкой — это вы можете решить позже, а для начала нужно узнать друг друга, притереться, выяснить, какие у вас обоих недостатки и… достоинства…

Морозова говорит это слово, выразительно играя бровями, поэтому до меня доходит быстро:

— Катя! Опять ты о своём!

— О важном. — Поправляет она меня.

Я смеюсь, и мне становится немного легче.

— Чёрт, а ведь я даже не знаю, зачем позвала его. О чём мы будем там говорить? Сядем перед телевизором и будем сидеть? — Я начинаю нервничать, и мой голос звучит тоньше. Я практически ударяюсь в панику. — Как мне держаться? Чем угощать его? Может, стоит куда-то пойти? Зачем вообще я позвала его домой? Как это выглядит? Будто я планирую его соблазнить?!

— А ты не планируешь? — Усмехается Морозова.

— Катя! — Молю я. — Я сейчас серьёзно с тобой говорю!

— И я тоже серьёзно. — Она кладёт свою руку на мою и осторожно сжимает. — Для начала успокойся. Вот так, молодец. Не нужно заранее сходить с ума. Сперва приготовишь ему что-нибудь на ужин, затем накроешь на стол, нальёшь вина…

— Но я не пью!

— Но он-то, наверняка, пьёт, он же — медик!

— По-твоему, все медики пьют? — Вспыхиваю я.

— Да, спирт. Ещё и домой его с работы носят! — Парирует Катя. — А вообще, лучше бы он пил, знаешь ли. Хотя бы, вино. Все эти непьющие… они — страшные люди! В наш стремительный век, когда на людей наваливается такая мощная нагрузка: дом, работа, жена-любовница, дети, дом, транспорт, пробки — лучше иногда хоть как-то снимать стресс, чем копить его долго, а потом вдруг брать оружие и стрелять всех подряд!

— Катя, ты слишком много смотришь телевизор.

— Грешна. — Соглашается Морозова. — Но это участь всех одиноких.

— Так ты предлагаешь мне налить доктору вина?

— Конечно! Выпьет, расслабится, и сам будет развлекать тебя разговорами. — Кивает подруга. — А вообще, ты слишком загоняешься, Алис. Дай событиям развиваться самостоятельно, не пытайся просчитать каждый шаг и не переживай.

— Как мне не переживать! — Вспыхиваю я. — А вдруг он согласился прийти ко мне из жалости? Вдруг… я ему не нравлюсь?

«Рука-лицо» — именно это сейчас делает Катя, не боясь нечаянно окунуть волосы в бокал и запачкать их пенкой от латте.

— Конечно не нравишься! — Стонет она. — Он имел счастье лицезреть тебя в самом неприглядном виде, а потом — бац, и согласился прийти на свидание!

— И что?

— А то, что если мужик, видевший тебя без каблуков и косметики, желает видеть тебя снова, значит, это твой мужик — надо брать!

— Точно?

— Ой, Марфушка ты наша, точно-точно! — Ржёт Катька.

— Не смейся. — Надуваюсь я.

— Похоже, гормоны очень негативно воздействуют в первую очередь на мозги беременных. — Дразнится она. — Нужно написать об этом статью в рубрику «Твоё здоровье».

Я тянусь и в шутку толкаю её в плечо. Морозова трёт ушибленное плечо и хохочет. В этот момент к нам подходит официант и ставит передо мной на столик блюдце с большим куском торта, на котором красуется крохотная зажжённая свечка.

— С днём рождения! — Говорит он.

— О, спасибо… — Шепчу я. Затем благодарно киваю ему и перевожу взгляд на подругу. — Спасибо… Ты не забыла!

— Как я могу? — Улыбается она.