Доктор Красавчик

— Паш, мне твоя помощь не как друга нужна. — Я сам не узнаю свой голос, он звучит глухо и надтреснуто. — Мне нужна квалифицированная помощь психиатра.

— Что случилось? — Спрашивает он серьёзно.

— Мне нужно поговорить.

— Без проблем. Чего же ты раньше не позвонил?

«Боялся признать проблему. Не хотел, чтобы ты меня «лечил»».

— Куда мне приехать? — Я знаю его адрес, но все равно готовлюсь записывать.

— А ты дома?

— Да.

— Тогда я сейчас сам приеду. — Говорит он. — Жди.

Через час мы уже сидим на моей кухне. Пашка пьёт водку и закусывает принесённой им же курицей-гриль, а я сижу напротив и стараюсь дышать ровнее, чтобы не вывалить на него разом все свои переживания.

Наверное, нормальный сеанс общения психиатра с пациентом должен выглядеть как-то иначе, но когда друг с другом взаимодействуют два практикующих врача ситуация может выглядеть и так.

— То есть, ты и сейчас их видишь? — Прищурив один глаз, с подозрением интересуется Громов.

— Нет. — Я мотаю головой. — Вижу только, когда в квартире больше никого нет. Только в тишине.

— И сейчас в комнате никого нет? — Смотрит мне прямо в глаза друг.

— Нет! — Устало отвечаю я. — Послушай, Паш, они — не галлюцинации. Не явные, не кажущиеся реальными, не бесплотные духи — ничего из этого. Я их… визуализирую, понимаешь?

— Угу. — Хмурится он, прекращая жевать курицу.

А затем задаёт кучу наводящих вопросов, после которых я чувствую себя конченым психом.

Описываю, что вижу, как вижу и когда, рассказываю, как дорисовываю в воображении лица тех, кого потерял, и как пытаюсь услышать их голоса, когда в тёмной пустой квартире представляю, что они рядом со мной.

А затем я говорю, что устал, что уже схожу с ума, и что хочу остановить всё это ради человека, которого люблю. Хочу освободить в своём сердце и в разуме место для Алисы, чтобы начать всё с чистого листа. Рассказываю ему о том, что хочу быть достойным её, и что боюсь оказаться сумасшедшим и испортить её жизнь.

Пашка долго слушает, но, похоже, услышанное не пугает его. По тому, как расслабленно он начинает жевать свою курицу дальше, я понимаю, что шанс на нормальную жизнь у меня ещё есть.

— Ты явно не мой клиент, выдохни. — Разрешает Громов, когда я, наконец, затыкаюсь. — Я дам тебе телефон хорошего психотерапевта, проработаете с ним травматический опыт, а с остальным ты и сам справишься. Тем более, что первый шаг ты уже сделал — позволил другому человеку войти в твою жизнь. Второй шаг — тебе придётся ей открыться. По-настоящему.

— А третий?

— А третий… — Пашка с умным видом оглядел кухню. — Ты готов к тому, что Алиса вытеснит собой все эти твои «визуализации»? Готов их отпустить ради неё?

Я с трудом вдыхаю, а затем выдыхаю. Сначала у меня получается только кивнуть, но затем я выдавливаю:

— Готов…

— Тогда вот тебе мой совет. Третьим шагом должна стать уборка в твоём храме страданий, а четвёртым — его продажа. Ты избавишься от квартиры, в которой всё напоминает о них, и купишь себе дом за городом. Свежий воздух, меньше шума — у вас ведь скоро родится ребёнок? Вот. Ему будет полезно.

— Продать квартиру… — киваю я.

Что ж. Это разумно. Я мог бы.

— Да, — подтверждает Пашка. — А то ты тут как на кладбище, бр-р-р! У меня самого бы кукуха поехала! Как у моих подопечных!

«Кукуха» — улыбаюсь я.

На ум приходит одна улыбчивая пациентка, которая стала для меня особенно дорога, и на душе сразу становится теплее.

— Это будет долгий путь, но ты справишься. — Хлопает меня по плечу Громов. — Так что крепись!

И я второй раз за долгое время чувствую в себе силы жить. Первый был, когда я встретил Алису. И мысль об этом заставляет меня улыбнуться ещё раз.

48

— Нужно купить новый лифчик. — Ворчу я, поправляя лямки. — Моя грудь больше не вмещается в этот.

Почти все покинули офис, осталось всего несколько сотрудников, но я забыла, что среди них и мужчина — Владик. И он, собирая со стола бумаги в этот самый момент пялится на то, как я бесцеремонно шарю руками у себя под блузкой.

— Никак не могу привыкнуть к тому, что он не гей. — Говорю я, отворачиваясь к стене.

— А мне нравятся твои новые сиськи, — замечает Катька, примеряясь ладонями к моей груди. — Красивые!

— И очень чувствительные. — Замечаю я.

— И как Барракуда тебя не съела, узнав о беременности? — Шепчет подруга. — До сих пор не понимаю.

Я надеваю своё пальто.

— Она пыталась, но… я ей не по зубам!

— Молодец! — Морозова даёт мне «пять».

Я отбиваю.

— А Владик-то тебя не выдал. — Напоминает Катя. — Может, и не конченый он.

Она хихикает.

— Пожалуй, я готова дать ему шанс. — Улыбаюсь я. — Владичка, а когда там твоя свадьба? Ты нас приглашаешь? — Кричу ему.

— Конечно, девочки! — Тот радостно подхватывает со стола какие-то открытки. — Вот приглашения. Торжество состоится в декабре в кафе, которое принадлежит моей невесте.

— Она держит кафе?

— Да. И у неё своя пекарня. — Сияет мужчина.

— Чудесно. — Бормочу я, оглядывая его тонкие, кривые, обтянутые узкими брючками ножки. — Мы обязательно придём!

— Будем ждать. — Улыбается Владик, приглаживая пальцами шевелюру.