Доктор Пес. Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами

С годами голоса становились все громче и настойчивее. Она слышала их словно через наушники, которые никак не могла снять. Голосов было три: мужчины, женщины и ребенка. Мужчина был самым резким и жестоким. Он говорил грубо, с ненавистью. Обычно даже кричал. Женщина то появлялась, то исчезала. Ребенок насмехался над ней. Иногда к какофонии голосов добавлялись еще какие-то странные звуки.

Весь этот отвратительный хор убеждал Молли, что ее мать, отец, сестра и брат лгут, когда говорят, что ее любят. Что все друзья смеются над ней. Что без нее всем было бы только лучше. Они говорили ей причинять себе вред. Говорили убить себя.

В школе она как-то умудрялась прилично учиться. Многим она нравилась, у нее были друзья. Дома Молли становилась раздражительной и тревожной. Родители отвели ее к психологу, но Молли не стала рассказывать про голоса. В 10 лет она начала бояться, что кто-нибудь ночью ворвется к ним в дом и убьет ее. Она запирала дверь своей спальни и отказывалась выключать свет и телевизор. У девочки появились и другие фобии, например страх иголок, довольно распространенный, который у нее принял особый вид: она боялась, что ей сделают укол с ядом под видом вакцины или лекарства.

В шестом классе ее начал «преследовать мужчина в шляпе и коричневом плаще». Лица у него не было – оно всегда оставалось в тени. Он приходил каждый день, иногда в сопровождении других людей. Все они были сумасшедшие и сильно ее пугали, но мужчину в шляпе Молли боялась сильнее всего. Он угрожал ей ножом. Однажды даже ударил, и она упала на пол, скорчившись от боли и страха.

Когда ей исполнилось 15 лет, Молли не выдержала и рассказала подруге про голоса и про человека в шляпе. Подруга убедила ее признаться во всем родителям. И 26 октября 2014 года Молли написала письмо на двух страницах и положила его матери на подушку. Она описала тот кошмар, который держала в тайне почти целое десятилетие; призналась, что с 11 лет наносила себе порезы. По ее словам, порезы помогали ей избавиться от голосов, по крайней мере на время. У нее были шрамы на ногах и на руках, но руки она перестала резать, потому что там следы оказывались на виду. Ей приходилось даже в жару ходить с длинными рукавами, чтобы никто их не заметил.

Мать Молли Мелани, прочитав письмо, почувствовала, будто кто-то изо всех сил ударил ее в живот. Она не только переживала за Молли, но и винила себя за то, что не замечала, какой ужас переживает ее дочь. Вместе с мужем они немедленно обратились за помощью. Три дня спустя Молли начала трехнедельный курс в стационаре неотложной психологической помощи в полутора часах езды от дома, в Уилмингтоне (Северная Каролина). Ей поставили диагноз «биполярное расстройство и неспецифический психоз». Семья навещала девочку каждый день. Они хотели ей показать, что голоса у нее в голове лгут.

В первую ночь после возвращения из стационара мужчина в шляпе «перегородил» ей двери комнаты, и Молли не могла из нее выбраться. Когда ей это наконец удалось, она наотрез отказалась туда возвращаться. Теперь девочка спала на диване у двери в спальню родителей.

И не одна. Молли охранял молодой 45-килограммовый черный лабрадор, которого они недавно забрали из приюта. На тот момент у них уже было 3 собаки, но Молли влюбилась в Хэнка с первого взгляда. Ему нужен был дом, так что семья решила его взять.

По ночам Молли укладывалась на диван, а Хэнк сворачивался клубком у ее ног. Он очень беспокоился и бегал туда-сюда, если она выходила из дома, и радостно приветствовал хозяйку по возвращении. В свою комнату за одеждой или вещами она заходила только в сопровождении пса. С ним девочка чувствовала себя под защитой.

В школе дела шли неважно. Мужчина в шляпе «являлся» на уроки и стучал ножом по ее парте. Это отвлекало и очень пугало Молли. Ее родители хотели, чтобы ей разрешили брать в школу Хэнка, но он не был служебной собакой, просто домашним любимцем.

Психиатры пробовали разные схемы лечения, но мужчина в шляпе не исчезал. Девочке стало так плохо, что пришлось снова класть ее в больницу. На этот раз она провела в стационаре 2 недели. Врачи диагностировали у нее шизоаффективное расстройство при депрессивном типе личности – двойной груз шизофрении и депрессии.

Родители, отчаянно старавшиеся ей помочь, обратили внимание, что галлюцинации у Молли отступают, когда она находится рядом с лошадьми. Ближайшая программа конной терапии проводилась в трех часах езды от их дома, в Свансборо (Северная Каролина), поэтому они купили ей лошадь. Мелани сама росла на ферме, где были кони; Молли с ранних лет брала уроки верховой езды и мечтала о своей лошадке. Финансовая нагрузка на семью возросла, но если лошадь могла «отгонять плохих парней», пусть хоть на время, то оно того стоило.

1 мая 2015 года Мелани уволилась из школы, чтобы постоянно находиться рядом с Молли и заботиться о ней. Они проводили много времени в конюшне, ухаживая за лошадью, ездили к врачам и пытались развлекаться.