Доктор Праздник

— И если уж говорить совершенно откровенно, я одета далеко не соблазнительно. Так что если хочешь поговорить о морозильнике, который мой папа зовет домом, я к твоим услугам. На мне фланелевая ночная рубашка большого размера и белые носки.

Когда она переводила дыхание, Дрю воспользовался паузой: в голосе его слышался едва сдерживаемый смех, а вовсе не раздражение по поводу того, что его сексуальная прелюдия отвергнута.

— Тэйлор, я всего лишь хотел узнать, во сколько ты приедешь завтра. Мы договорились на ранний час, но конкретного времени не обговорили.

Тэйлор почувствовала себя, будто ее одурачили не один раз, а целых четыре. Она прижала трубку к груди и откинулась назад, колотясь головой о подушки и приговаривая при каждом ударе «Ух!» С закрытыми глазами она вновь плотно прижала трубку к уху.

— Тэйлор? — осторожно осведомился он. — Тэйлор? У тебя все в порядке?

— У меня все прекрасно. — Она опустила руку на колени. — Восемь часов устроит?

— Вполне.

— Ты уверен? Тебе не поздно будет идти на работу, или что-нибудь еще? Я могла бы прийти пораньше.

— Нет, нет. Восемь утра полностью соответствует моим планам.

— Отлично. Тогда увидимся.

^— Буду ждать. — Голос Дрю был мягок и вкрадчив и пронизывал ее до костей, прогревая ее изнутри, как ром с пряностями. — Спокойной ночи, Тэйлор. Не мерзни.

— Спокойной ночи.

Трубку она положила очень аккуратно. Значительно позднее она погрузилась в беспокойный сон, перемежающийся с мыслями о Дрю — о том, как он лишает ее покоя и внутренней опоры, — и о Ное — о том, как этот маленький мальчик не позволяет ничему вырываться наружу, и о том, как ей бы хотелось услышать его смех.

Утро и душевный покой настали для Тэйлор не скоро.

Дрю откинулся на кушетке и пил уже вторую чашку крепкого кофе в ожидании звонка в дверь. Вот-вот начнется веселье. Он долго готовился к вчерашнему телефонному звонку. Тэйлор, наверное, терпение потеряла. Он об этом знал, и она об этом знала. Зато она не знала, что Ной приготовился уложить ее нокаутом. У Ноя были на нее свои виды, у его папы — свои.

Ровно в восемь Тэйлор прибыла.

— Папа, она здесь! — объявил Ной, прохаживавшийся по прихожей. Когда он отворил дверь, то подождал, пока Тэйлор войдет внутрь, а потом заявил: — Я готов.

Быстро осмотрев его с ног до головы, Тэйлор спросила:

— Ты не думаешь, что тебе надо обуться, надеть пальто, а, может быть, и шапку?

Ной понизил голос до театрального шепота:

— Мне обязательно обувать сапожки?

— По правде говоря, я надеялась, что ты их обуешь. На улице все еще довольно слякотно. — Она распахнула черное шерстяное пальто и показала, что ее джинсы заправлены в высокие, чуть ли не до колен, сапоги на меху. — Я-то надела.

— Тогда, наверное, и мне следует надеть. — Он не возражал, но был явно разочарован.

Если бы на его месте был Майки или Джейсон, она бы приподняла любого из них, перевернула вверх ногами, встряхнула и рассмешила. Она бы рассказала им про кучу ужасных вещей, случающихся с мальчиками, не надевшими резиновых сапог. Однако интуиция ей подсказывала, что Ной еще не готов к столь близкому физическому контакту. У нее было предчувствие, что он таким вольным обращением с собой будет напуган, а не обрадован. От этой мысли ей стало грустно.

Тэйлор положила руку ему на плечо.

— Веселее, Ной! У Санта Клауса на ногах тоже сапожки.

— Но не из красной резины.

— Когда он был маленький, у него были такие, как у тебя, — произнесла она с такой уверенностью в голосе, словно все обязаны были знать, что Санта ребенком носил красные резиновые сапожки.

Чуть оживившись, Ной спросил:

— Честное слово?

— Честное слово. Ну, а где же папа?

— В гостиной. Пойду, обую сапоги. — Он повернулся и пошел вверх по лестнице в одних носках.

Когда мальчик ушел, Тэйлор просунула голову в гостиную и увидела там Дрю, уютно раскинувшего руки вдоль диванной спинки и гревшегося у камина. Волей-неволей она вынуждена была объективно оценить первое впечатление от встречи. Он явно тянул время, в ожидании чего-то или кого-то. И безусловно слышал весь их разговор.

Вместо накрахмаленной рубашки и галстука, на нем были джинсы и свитер объемной вязки с пестрым сине-кремовым рисунком. Обут он был в ковбойские сапоги, а лодыжка одной ноги покоилась на колене другой. Пораженная его непарадным видом, Тэйлор спросила:

— Разве ты не должен одеться для работы?

— В банк мне положено явиться несколько позднее, — заявил Дрю, хитро ухмыляясь.

А когда он отпил очередной глоток из керамической чашки, у нее перед глазами возник туман. Устройся он чуть поудобнее, — и хоть корни пускай. Теперь она забеспокоилась по-настоящему.

— Что значит «Несколько позднее»? — поинтересовалась она.

— Второго января.

В очередной раз все ее тщательно продуманные планы потерпели крах. Она вцепилась в концы белого кашне и стала его мять, точно это была шея Дрю. Потрясенно она повторила вслед за ним:

— Второго января?