Доктор Проктор и великое ограбление

Правда, вскоре ему придется умереть, но зато он больше не был связан. И кто знает, возможно, эта игра в покер на битье по костяшкам пальцев окажется для него не такой трудной, какой она была для всех остальных.

– Потому что пармезан делают из людей, которые проиграли в покер на битье, – сказал Чарли. – Они так боятся, что покрываются потом, особенно сильно потеют пальцы ног, а это последнее, что размалывается.

– То есть от сыра пахнет, как от пальцев ног, потому что его делают из пальцев ног, – засмеялся Бетти.

– А все-таки здорово, что люди не знают, чем именно они посыпают спагетти, – сказал Альфи и удовлетворенно посмотрел на свои карты. – Но в последнее время кое-какие рестораны из тех, которым мы продаем сыр пармезан, стали говорить, что он чересчурсильно пахнет пальцами ног. Поэтому мы решили предлагать нашим жертвам использовать вот это. – Он показал на специальные спальные очки, лежащие в шляпе-котелке на столе. На очках было напечатано белыми буквами: «British Airwais» [40]. – Вообще-то, их надевают те, у кого возникает желание поспать в самолете или других подобных местах. Мы прихватили их в бизнес-классе самолета, когда летели домой после ограбления в Бразилии. Если жертвы не видят, как их превращают в сыр пармезан, то ноги меньше потеют, ведь правда?

– В-в-великолепно, – сказал Булле и заглянул в свои карты.

Тройка бубен, пятерка треф, восьмерка пик, десятка червей и бубновый валет, смотревший на него с сожалением. Абсолютно ничего выигрышного. Его костяшки тут же заныли.

– Ну, какая у тебя ставка, козявка? – спросил Альфи.

– Никакая, – сказал Булле. – Я сдаюсь.

– Ты должен назвать какую-нибудь ставку, минимум пять, – сказал Чарли.

– Тогда ставка будет… – сказал Булле и почесал щеку, – пять.

– Открываем карты, – велел Альфи.

Все выложили карты на стол. У Чарли было две девятки. У Альфи две четверки. У Бетти ничего не было.

– Ты получишь пять ударов, козявка.

– Жульничество! – выкрикнул Булле.

Альфи нахмурил сросшиеся брови, которые образовали крышу над парой безумных глаз:

– Ты вроде как обвиняешь англичанина в нечестной игре, козявка?

– Но ведь у Бетти такие же плохие карты, как и у меня!

– Ну и что? Мы играем против тебя единой командой. Ты должен победить нас всех. Таковы правила, и никто из нас не получил больше пяти карт, поэтому не говори, что так нечестно. Подставляй руку, кочерыжка!

Булле, задрожав, протянул сжатый правый кулак.

– М-м-можно мне надеть с-с-спальные оч-чки?

– Не из-за пяти же ударов, размазня ты этакая! – сказал Альфи, схватил колоду карт и стал бить Булле по костяшкам пальцев.

Раз, два, три, четыре, пять.

– Ой, ой, ой, ой, ой! – Булле отдернул руку.

Было страшно больно, косточки пальцев сразу стали красными.

– Кажется, козявка смеется, – заулыбался Альфи. – Позвонить мамаше Хруст и попросить ее утешить тебя бирмингемским пудингом?

– Хе-хе, – засмеялся Бетти.

– Хе-хе, – засмеялся Чарли и закашлялся.

Булле усиленно заморгал, но слезы не хотели исчезать.

– Это несправедливо! – сказал он, понизив голос. – Вы не используете международные правила битья по костяшкам пальцев!

– Какие такие правила? – фыркнул Альфи.

– Одно из них гласит, что ты должен бить так, чтобы лицевая сторона карт смотрела вверх! – сказал Булле и вытер слезы рукавом, наблюдая за тем, как Альфи снова раздает карты. – Дело в том, что от этого бывает гораздо больнее. Но конечно, здесь у вас все по-английски, все по-другому. Ездят по левой стороне дороги, ярды вместо метров, не надо учить другие языки…

– Заткнись и играй! – рассвирепел Альфи. – Минимальная ставка будет удваиваться в каждом туре, и теперь ставка десять.

– Десять, – сказал Булле и выложил карты на стол.

– Значит, у тебя две десятки? – отметил Альфи. – Неплохо.

– Ха! – сказал Бетти и показал трех королей.

Булле протянул правую руку, Альфи поднял колоду. Задумался. Хмыкнул, повернул колоду лицевой стороной вверх и стал бить.

– Ой! – крикнул Булле. Потом: – Дважды ой! – И так громко, что на стене задрожала фарфоровая тарелка с портретом четы наследников престола: – Ой-ой-ой!

– Похоже, козявка права! – крикнул Чарли, зажав уши. – Если бить по международным правилам, получается больнее!

– Клево, – сказал Альфи и закончил таким ударом, что из двух пальцев брызнула кровь. – Отныне будем играть только по международным правилам!

Он перемешал и раздал карты, а Булле тем временем вытирал слезы и дул на пальцы.

– Ха! – сказал Бетти, увидев свои карты.

– Йес! – сказал Чарли, увидев свои.

– Подумать только! – заулыбался Альфи, получив свои.

– Джек, – сказал Булле.

– Что? – произнесли братья хором и посмотрели на него.

– Моя ставка тысяча ударов, и я говорю: джек!

– Тысяча ударов и чего-чего?

– «Джек» означает, что мы снова раздаем карты и ставка сохраняется. А тот, кто не осмелится продолжать, получит пятьдесят ударов по костяшкам пальцев.

– Я не хочу пятьдесят ударов по костяшкам пальцев, – сказал Бетти.

– И я не хочу! – испугался Чарли.

– Хорошо, – сказал Булле. – Все играют дальше. Раздавай карты снова, Альфи.

– Какого черта! Мне нравятся мои карты! – огрызнулся Альфи.