Доктор V

Как только получаю от нее ответ, прибавляю скорость и под негромкий визг Эли срываюсь с места. Мы мчим по городу на высокой скорости, объезжаем машины и пробки. Я могу почувствовать, как колотится ее сердце, или мне так только кажется. Но все, что сейчас происходит, ощущается настолько правильным, что у меня перехватывает дыхание от эйфории. Мой любимый железный конь, который ревет подо мной, пейзаж города, проносящийся мимо, и за спиной девушка, в присутствии которой у меня сбивается сердечный ритм. Я ловлю себя на мысли, что смог бы всю жизнь вот так кататься с ней, чувствовать, как ее руки крепко обхватывают мой торс, а бедра сжимают мои. Знаю, что придумал это, но я как будто могу услышать ее сбившееся дыхание и видеть ее восторженный взгляд. Адреналин, смешанный с эйфорией и ощущением полета, будоражит кровь и заставляет ее бурлить, разнося эндорфины в каждую клетку тела. Я знаю, потому что каждый раз, садясь на мотоцикл, испытываю это чувство.

У французского бистро мы останавливаемся спустя почти час. Сюда можно было доехать максимум минут за тридцать, но я хотел показать Эли, какой это кайф. Заглушив двигатель, ставлю мотоцикл на подножку. Потом снимаю шлем и вешаю его на руль. Пытаюсь повернуться, но мне не дает тело, которое буквально вжимается в меня со спины. Я нежно глажу холодные ладошки и чувствую, как Эли начинает дрожать, поэтому разжимаю ее руки и поворачиваюсь. Визор на ее шлеме опущен, так что глаз не разглядеть, но я уже догадался, что она плачет. Быстро спрыгиваю с мотоцикла и снимаю с нее шлем. Эли тут же отворачивается и закрывает лицо ладонями. Маленькая, трогательная и такая аппетитная. Даже сейчас, когда плачет. Тяну ее к себе, и она утыкается лицом мне в грудь, продолжая содрогаться от рыданий.

– Эй, маленькая, не плачь, – прошу я, гладя ее по забранным в хвост волосам. А она отчаянно цепляется за мою куртку и шмыгает носом. – Ты испугалась? Прости, если напугал тебя. Слишком быстро, да? – Она что-то бубнит в куртку, но я не слышу, что именно. – Что? Я не слышу, Эли.

Она поднимает зареванное лицо и смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Это так прекрасно, – заикаясь, произносит она, и меня омывает облегчением. —Мне так понравилось, Винс.

Моим первым порывом стало желание обхватить ее лицо ладонями, поцеловать покрасневший от слез носик, стереть слезы со щек, а потом прижаться к ее губам своими. Целовать сладкие припухшие губы со вкусом соленых слез, впитывать ее эмоции, наслаждаться ими, разделить их с ней. Из всего этого списка я позволяю себе только вытереть ее слезы и поцеловать в нос. По телу проходит электрический разряд, и в джинсах становится тесно от того, как она ощущается под моими губами.

– Ты прекрасна, – шепчу я, не отстраняясь от ее лица.

Мысленно я молю ее податься немного вперед и спровоцировать наш поцелуй, поддаться порыву и отпустить ситуацию, не думать. Дать себе то, в чем она так отчаянно нуждается. Ну давай же, детка, так работает адреналин, вспомни озеро. И когда я уже практически вижу, как она сдается, ее глаза слегка прикрываются, Элисон берет себя в руки и утыкается лбом мне в куртку.

– Невероятные ощущения, – говорит она негромко, но я ее слышу. Да, малышка, невероятные. Настолько невероятные, что сегодня мне снова предстоит сбрасывать напряжение. И я тут же ловлю себя на мысли, что не смогу больше с сабой. Не хочу никого, кроме Элисон. Только ее.

– Кому ты столько заказал? – хихикает она, когда я выхожу на террасу кафе, а за мной следом идет официант с целым подносом сладостей.

– Я сладкоежка, – говорю, усаживаясь рядом с Эли.

Как только лакомства составлены на стол и перед нами дымит ароматный кофе, официант удаляется, оставляя нас наедине. Сейчас то время, когда утренние посетители уже покинули бистро, а до обеденного перерыва еще пара часов, так что терраса практически пустая, и я могу насладиться Эли… ну, то есть, пирожными, ни на что не отвлекаясь.

– Попробуй сначала это, оно потрясающее.

– Что там внутри? – спрашивает она и тянет руку к слойке.

– Нежнейший сливочный крем. Оно просто тает во рту. Давай.

Эли подносит лакомство к губам и кусает его, вгрызаясь зубами в хрустящее тесто. А потом жует и, прикрыв глаза, стонет. Тихо так, протяжно, как будто удовольствие гораздо сильнее того, которое может принести гастрономический изыск. Даже такой. Нужно ли говорить, что от каждого звука и движения этой девушки мой член превращается в каменное изваяние? Думаю, здесь слова излишни, это и так очевидно.