Доктор V

– Я жена, ― коротко отвечает она, а потом видит мое удивление и добавляет, ― жена Винсента. О, ты, конечно, не знала о том, что он женат. А он когда-нибудь вообще рассказывал о том, что у него есть другая женщина? Что я была беременна от него и что он убил нашего ребенка? Не рассказывал, нет? ― она смеется. Страшно так и горько. ― Ну, слушай.

– Я не хочу слушать. Простите. Я хочу уйти. То, что происходит между вами двумя, ― это только ваши отношения, ― я стараюсь говорить как можно мягче, потому что вижу, что она не в себе. ― Если я вас чем-то обидела, то прошу прощения, это было неосознанно, по незнанию.

Ее смех резко прерывается, и она смотрит на меня, прищурившись. Пистолет в ее руке слегка подрагивает, и это пугает, потому что я не знаю, насколько чувствительный курок и как она справляется со своим нестабильным состоянием. Я сжимаю переплетенные пальцы и молюсь, чтобы все это поскорее закончилось.

– Ты оби-и-идела, ― тянет она. ― И он оби-и-идел. Вы все меня обидели и все за это поплатитесь. Своими жизнями. Мне уже все равно, у меня диагноз есть. Хочешь, справку покажу? ― на ее лице снова появляется эта безумная улыбка. ― Не хочешь? Ну ладно. Так вот, я тебе хотела рассказать о том, какого замечательного мужчину ты нашла. Мы познакомились, когда меня впервые привезли в клинику, где он работал, потому что в старой для меня не оказалось места. Такой красивый доктор, необычный, с длинными волосами и в татуировках. Он приезжал в больницу на мотоцикле, а потом переодевался в белоснежный хрустящий халат и приходил ко мне. Сначала для осмотров и проверки самочувствия, а потом чтобы трахать меня. Они все так делают, ты не знала?

Я медленно качаю головой. Волосы на затылке встают дыбом от осознания всего того ужаса, который она озвучивает. Гораздо позже я буду удивляться тому, насколько ее речь была собранной и трезвой, как будто она не сумасшедшая.

– Да, Барни тоже так делал до моей выписки. Это друг Винса. Вы знакомы? ― я снова качаю головой, пытаясь загнать назад скопившиеся в уголках глаз слезы и проглотить горький ком в горле. ― Ну, это было позже и тебя не касается. Я же про Винса рассказывала. Мы трахались. Много. Он привязывал меня к кровати, шлепал, потом в ход пошли игрушки. Мне нравилось все, что он делал со мной. А еще он обещал, что вылечит меня и сделает счастливой. Да-да, обещал. Эй, не отворачивайся! ― рявкнула она, и я резко повернула голову в ее сторону, чтобы снова смотреть в затуманенные то ли сумасшествием, то ли болью глаза. ― О, ты уже плачешь? А я еще не дошла до самого интересного. Мы трахались, да. Я уже даже чувствовала себя лучше, при таком самочувствии меня из старой клиники выписывали, но Винс держал меня при себе, а я и не сопротивлялась. Теперь я пила витамины вместо лекарств, и мой разум, казалось, совсем прояснился. Я влюбилась. В него так легко влюбиться, правда, Эли? Ты ведь любишь его? Отвечай!

От ее крика я дернулась, и слезы сильнее побежали по щекам. Уже не знаю, от чего плачу больше: от страха, что передо мной стоит сумасшедшая женщина с пистолетом, или от боли, которую причиняют ее слова.

– Да, ― выходит тихим шепотом, и она рявкает, чтобы я говорила громче. ― Да! Люблю! ― из горла вырвалось рыдание.

–Да-а-а, так я и думала. Еще одна идиотка попалась в эти сети, ― она злобно рассмеялась. ― Никто не может устоять перед Колтрейном, он чертовски обаятельный. И умеет делать с женщинами такое, отчего разум сносит напрочь даже у здоровых. Мы много трахались, практически не вылезали из моей больничной койки. Да, представь себе, я никогда не была у него дома. Расскажешь позже, как там все? Какого цвета стены и есть ли у него картины? Я люблю картины. У меня вся палата была ими завешена. Понятное дело, я забеременела. Ну, мы пользовались презервативами, но, видимо, не помогло, ― она размахивает пистолетом так, будто у нее в руке лакричная палочка вместо смертоносного оружия.

Краем сознания я понимаю, что это может быть мой шанс выхватить пистолет и прекратить эту агонию, но мои ноги стали свинцовыми и буквально приросли к полу, а пальцы от того, насколько сильно я сжимаю их, начали неметь и стали холодными. Поэтому я просто смирилась с этой участью и продолжаю слушать.