Доктор V

Я еще несколько раз пытался, а потом просто опустил руки. Я отвез тело Минди к ее родителям. Сделал это лично, потому что было бы трусостью поступить иначе. Стойко снес удары от ее отца и рассказал ему все, как было на самом деле. Я не горжусь своим единственным поступком: тем, что поддался очарованию Миранды и завязал с ней отношения. Это против правил, профессиональной этики и морали. Но меня это не остановило. Тогда я думал членом, а не головой, плевал на последствия. Потому что был законченным эгоистом, выращенным на неограниченные средства, залюбленным матерью и воспитанным отцом, который всегда учил брать то, что мне нравится. И я взял, не задумываясь. Уже через месяц после того, как в клинику, где я работал, привезли красивую блондинку, страдающую шизофренией и паранойей. Я себя не сдерживал, даже не пытался. И уже позже, гораздо позже осознал, какую огромную ошибку совершил.

Наши отношения развивались стремительно: от первого поцелуя до беременности и признаний в любви буквально за четыре недели. Я практически жил на работе, чтобы у меня в любой момент была возможность утолить свой нереальный сексуальный голод. Минди давала мне все, что было нужно в тот момент: покорность, готовность к экспериментам, любовь к боли. Она просто хотела чувствовать хоть что-нибудь на фоне лекарств, притупляющих чувства и ощущения. Мы настолько погрузились в наши отношения, что не обратили внимание на главное, и в итоге она забеременела. Барни тогда сказал мне, что я должен нести ответственность за свои поступки. Я два дня не приходил на работу и понял, что скучаю по Миранде. Поэтому принял единственно правильное в этой ситуации решение: я женился на Минди.

Я хотел забрать ее к себе, и мы уже готовились к переезду, но на фоне беременности ее паранойя обострилась. Она постоянно разговаривала о том, что, когда родит, станет мне неинтересна, и я брошу ее с ребенком. Потом подозревала меня в измене, если я задерживался или брал выходной на работе. Она говорила, что я наверняка тискаю медсестер по углам, пока она не видит. Первое время я успокаивал ее и рассказывал о том, что она ― единственная, самая любимая и близкая. Потом эти разговоры стали раздражать, и пару раз я даже прикрикнул на нее, чтобы она перестала нести чушь. А потом случилось непоправимое.

В нашу больницу перевели нового врача, Тиану Бойл. Отличный специалист, старше меня на пять лет. Кроме этого, Тиана была еще и красивой женщиной, все сотрудники мужского пола провожали ее взглядом. У меня с ней ничего не было, я даже не флиртовал с ней, как-то сразу поставил рамки и донес до нее, что женат. Вся клиника знала, что моя жена лежит здесь, и относились к ней, как к особенной пациентке, которой она и являлась. Я делал все, чтобы Миранде было комфортно. В ночи моего дежурства спал с ней вместе, практически каждый день забирал ее и возил в город на прогулки. Мы ходили в кафе, рестораны, кино, катались на мотоцикле. Все, что делала нормальная пара.

В тот страшный день я приехал только для того, чтобы привезти Миранде цветы и конфеты, о которых она просила. У меня был выходной, и мне нужно было решить несколько бумажных вопросов. Конечно, Минди была этим недовольна, но, когда я уходил, даже улыбнулась мне и поцеловала, пожелав хорошего дня. Я расслабился, а не должен был. Когда я был в конце коридора, из своего кабинета вышла Тиана. Мы поздоровались и вместе направились к выходу, потому что она тоже уходила из клиники. Не знаю, как Миранда увидела нас, но следующее, что я узнал, ― она убила нашего ребенка.

По словам Барни, у Миранды случилась истерика, когда она увидела нас с Тианой, вместе выходящих из здания, и она бросилась животом на угол стола. Успела сделать так несколько раз до того, как ее крики услышали санитары и вбежали в палату. До сих пор у меня в жилах стынет кровь, когда вспоминаю рассказ Барни о том, как он смотрел через маленькое стекло на Минди, бросающуюся на стол, пока санитар отпирал дверь палаты. Это страшно. Ее поступок заставил меня испытать такую сильную агонию, которую я до этого момента не испытывал.

После того случая я понял, что любить женщину с такой болезнью невозможно. Я каждый день буду проводить в постоянном ожидании следующего кошмара. Но еще меня волновал вопрос с беременностью. Я всегда использовал презервативы. Всегда. Без исключений. Странная догадка, даже в некоторой степени жестокая, посетила мою голову, и я попросил врача, который делал выскабливание, провести анализ ДНК. И его провели. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что ребенок не мой. Я две недели рвал на себе волосы, сдерживаясь, чтобы не ворваться к Миранде и не потребовать ответа. Особенно мне хотелось спросить, как та, которая требовала от меня верности и подозревала в измене каждую секунду, сама оказалась нечиста мыслями и действиями?